Книга 3
Шрифт:
– Ух! Мужички какие!
– заметил я глядя на Андрея, он вышел на крыльцо и заботливо, придерживая за крошечную головку, гордо держал на руках маленького Лешку и тоже улыбался, радуясь моему прибытию.
– Привет Андрюша, - потрепал я его по выгоревшим на солнце светло-русым волосам, дай-ка мне этого карапуза!
Невесомое тельце в свободных ползунках и рубашонке перекочевало ко мне на руки, Лешка сначала озадаченно сфокусировал на мне взгляд своих больших, мультяшных глаз, что-то там себе соображая, а потом протянул пухлую, в перетяжках ручонку,
– Узнал, - обрадовался я и схватил ртом детские пальчики, - ам-ам-ам!
– Ну, неси в дом, устроили тут на крыльце ам-ам-ам, - Света нежно, но настойчиво подтолкнула меня в спину, - его кормить уже пора.
– А меня?
– А тебя...
– Света подошла к умывальнику и стала мыть руки, - даже не знаю, стоит ли?
– Так надо проверить!
– Что проверить?
– Света приподняла бровь и повернулась, вытирая руки вафельным полотенцем с логотипом "РЖД".
– Ну... эм... стоит или нет.
– О-бол-тус!
– Света приняла из моих рук Алешку и толкнула меня бедром, - переодевайся, руки мой, нечего цапать ребенка немытыми руками! Да сына?
Света чмокнула Лешку, села с ним на топчан и, расстегнув верхние пуговицы блузки, дала ему грудь.
– Кушай сына, а папка наш оболтус! Правда, очень нужный нам оболтус, и за что только мы его любим, а?
Лешка уже ничего не слышал и самозабвенно пыхтел, припав к груди матери, а я помыл руки, умылся, присел за стол напротив и с умилением смотрел на эту картину, в мыслях благодаря Бога, или кто там наверху, за то, что уберег и попросил и дальше хранить все мое семейство и близких мне людей.
446-й день.
Мои поползновения и домогательства до "комиссарского тела" Светлана пресекла, вылив на меня полный ковш холодной воды, после чего звонко расхохоталась и сказала:
– Я тоже, очень соскучилась, но во-первых, в бане это делать просто вредно для здоровья, жар вон какой... во-вторых, это не только наша баня, в-третьих мне уже Алешку кормить пора. Пойду споласкиваться и мальчишек пришлю, пускай тебя вениками отходят как следует!
– Эх!
– С наигранной досадой, я, сидя на полоке изобразил Роденовского "Мыслителя" и уставился в пол.
Но как только дверь, скрипнув открылась, и в потемки парной проник свет из моечной, я сразу повернулся на великолепный силуэт Светланы, настоящей русской женщины... с одной стороны это хрупкое, ранимое, утонченное создание, с другой - волевая, сильная, отчаянная и бесстрашная до безумия... океан страсти... Валькирия, одним словом!
– Не запаривайся смотри, у меня на этот вечер на тебя виды... Ой!
– Света выскочила в моечную, как только я зачерпнул ковшиком холодную воду из ушата на полу.
– То-то, женщина!
– я выплеснул ковшик на каменку и растянулся на полоке, в предвкушении порки вениками, а через несколько минут с криком "Сдавайся!" в парную влетели Андрей и Дениска и, схватив
– А-а-а! Ничего, ничего, бандиты... сейчас и я до вас доберусь!
Настойчивый Михалыч хотел напроситься на ужин, есть у него такой "грешок", придет вроде как поболтать, да и вымогает какие-нибудь преференции для хутора, а так как я старика очень уважаю и не могу ему отказать, он этим иногда пользуется, не для себя конечно, на общее благо в целом-то. Но на этот раз ему было мягко отказано в аудиенции, потому как у меня выходной!
– ... Михалыч, все на завтра, будет время все обсудить на планерке. Или что-то прямо вот неотложное?
– Михалыч, имейте совесть! Мужика сколько дома не было!
– это уже Света, вышла на крыльцо с Алешкой на руках.
– Так навродь нет, ничаво неотложного такого, - Михалыч вздохнул, и протянул мне мозолистую, стариковскую, но еще сильную ладонь, - до завтрева тогда.
– Угу, спокойной ночи!
– Света развернулась и вошла в дом.
– Да, давай, до завтра, - Я улыбнулся и пожал Михалычу руку.
– Чего ж не понять, понятно все, дело молодое, семейное... это нам старикам больше всех завсегда надоть...
– бубня себе под нос Михалыч вернулся к лошади, которую оставил у дороги, кряхтя влез в седло и медленно поехал восвояси.
За ужином мальчишки наперебой рассказывали об успехах в школе, которую с недавнего времени они посещают три раза в неделю, вместе с остальными детьми острова. Не забыли спросить, что случилось с "Авророй", на что я почти честно ответил:
– Несовершенство конструкции, все же не профессионалы ее строили, в трюм стала поступать забортная вода и "Аврору" пришлось оставить на Железке.
А потом, когда Светлана покормила Алешку, а Дениска и Андрей, почитав у керосинки с полчаса, мы со Светой остались одни в нашей уютной кухне... Да, если особо не приглядываться, то и не скажешь, что мой дом год назад был без двух стен и крыши. Венцы уложены и подобраны по местам, китаец Ваня сложил нам новую печь, все очень скромно, но уютно, одним словом - ДОМ. Дом в котором есть и очаг, и его хозяйка и детский гомон... я полжизни прожил на работе не понимая этого, а вот поди ж ты, надо было случиться планетарной катастрофе, чтобы я переоценил все свои устои и разорвал свои собственные шаблоны.
– Тебя очень долго не было, - Света положила свою ладонь на мой коротко стриженый затылок, - я очень волнуюсь за тебя.
– А уж как я за себя волнуюсь!
– Я коротко поцеловал ее в губы, уперся лбом в ее лоб и добавил, - пойдем уже, а?
Потушив весь свет в доме, оставив только огарок восковой свечи на тумбочке у нашей кровати, мы, смешно сказать - как молодые, зарылись в нашу постель и, с трудом контролируя эмоции, предались любви и страсти...
– Ты долго пробудешь на острове?
– стараясь прижаться ко мне всей площадью тела, а ногами словно лозой, обвить мои ноги, Света водила указательным пальцем то по подбородку, то по кадыку.