Книга Атлантиды
Шрифт:
Мы опускаем крайне желчный комментарий Страбона к рассказу Посидония. Этот античный географ, будучи прекрасным географом, тем не менее вполне составит компанию Аристотелю или современным «чистым ученым». Между тем перед нами жизнеописание человека, в котором соединились и бескорыстное любопытство, и предприимчивость, и вера в себя, и, наконец, та толика наглости, без которой не было ни одного великого первооткрывателя.
Поскольку плавания вокруг Африки — далеко не главная для этой книги тема, я лишь кратко поясню сообщение Страбона.
Евдокс из Кизика [87] в последней четверти II века до н. э. совершил по крайней мере четыре значительных плавания. Два из них имели место в Индийском океане. При помощи кормчего-индуса, используя
Заинтригованный тем фактом, что корабль из Атлантики оказался на противоположной стороне Ливии, Евдокс прибыл в Испанию и сумел собрать деньги для разведывательного плавания вдоль берегов Африки. Неизвестно, насколько далеко ему удалось проникнуть на юг. Вероятно, в этот раз Евдокс не добрался до земель южнее Сенегала.
87
Город на побережье Мраморного моря, связанный торговым и военно-политическим союзом с Египтом.
Для того чтобы следующая попытка была более успешной, Евдокс попытался найти «спонсора». Таким едва не стал Богх, царь племени маврусиев, обитавшем в северном Марокко. Когда Евдокс понял, что его ожидания тщетны, ему удалось найти финансовую помощь в римской Испании, и именно там он снарядил последнюю свою экспедицию. Теперь уже невозможно узнать дальнейшую судьбу этого замечательного путешественника, [88] однако факт, что его экспедиции в Атлантике были вызваны находкой украшения с корабля жителей Гадеса в Восточной Африке, свидетельствует о том, что некоторые города, связанные с историей финикийской колонизации (а Гадес был основан выходцами из Тира за ГГОО лет до Рождества Христова), вплоть до последних веков до н. э. могли пользоваться сведениями, «закрытыми» для римлян и греков.
88
Правда, римский историк Корнелий Непот, живший в начале I в. до н. э., то есть вскоре после путешествий Евдокса, утверждал, что последний совершил-таки плавание «вокруг Ливии», причем не с запада на восток, а в обратном направлении — из Красного моря в Гадес! Если Непот не спутал желание Евдокса найти путь вокруг Африки с его плаванием из Египта в Испанию по Средиземному морю, то сообщение Посидония (писавшего в то же время, что и Непот) нужно будет пересмотреть.
Ил и водоросли
Ксеркс не поверил Сатаспу. Перса-авантюриста готовы распять как обманщика и современные ученые. Симптоматично, что ни древнему царю, ни нашим современникам не нравится рассказ о мелях, которые задержали разведывательное судно.
А между тем Платон писал: «После этого море в тех местах стало вплоть до сего дня несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, оставленного после себя осевшим островом». В отчете Сатаспа мы попросту сталкиваемся с древним указанием о сложности плавания по Атлантике, которое Платон объяснил гибелью Атлантиды.
Подобные сообщения либо игнорируются официальной наукой, либо же объясняются фантастическими обстоятельствами. Например, тем, что иногда водоросли из Саргассова моря течения приносят к берегам Европы.
Но ведь самые крупные скопления «саргассовых водорослей» Гольфстрим выносит к куда более северным широтам! Сообщений об отмелях, иле, рифах, водорослях в Атлантике избыточно много. Оставлять всю эту информацию на совести финикийцев, подобными сказками якобы стращавших своих конкурентов, будет делом неблагодарным уже хотя бы потому, что даже после гибели Карфагена греки, римляне, а потом — жители средневековой Европы писали о тех же сложностях плавания в морях за Гибралтарским проливом. Мы видим теперь, что полностью навигация в Атлантике перекрыта не была. Но существовали зоны, явно опасные для кораблей.
Предоставим
89
Метеорологика. П. 2.
90
В другом месте, правда, Аристотель будет говорить, что, исходя из шарообразности Земли, необходимо полагать другим берегом Атлантики Индию.
Аристотель вынужденно соглашается и со странностью Атлантического океана. Находясь во впадине, он должен быть спокоен — как любое «внешнее море». Однако эта впадина заполнена илом — и потому море за Столпами «мелко».
Но ведь наличие впадины подсказывает, что Атлантика должна была бы иметь большие глубины! Что же сделало ее мелкой, как не какой-то природный катаклизм?
Аристотель оставляет этот вопрос без внимания.
С рассказом о проблематичности плавания в тех водах мы встречались уже не раз. Тем не менее вот еще два свидетельства для полноты картины.
Феофраст, ученик Аристотеля, один из основателей ботаники и биологии в широком смысле этого слова, пишет в своей «Истории растений»:
«В море за Геракловыми столбами, рассказывают, есть водоросли удивительной величины и шириной больше, чем в ладонь».
Такое сообщение могло появиться лишь в том случае, если «информаторы» Феофраста действительно видели водоросли Саргассова моря. Две тысячи лет назад, когда опускание суши еще продолжалось и структура течений была несколько иной, чем сейчас, область распространения саргассовых водорослей была значительно шире.
Позднеримский поэт Авиен, вторя рассказу Плутарха, говорит, что плавание в некоторых районах Атлантики практически невозможно:
«Никто не доходил до этих вод, никто на эти моря не посылал своих кораблей, потому что… нет там потоков воздуха, дующих с высот, чтобы гнать корабль вперед, и никакое дыхание небес не помогает парусам». [91]
Соглашаясь, что слова Авиена являются поэтической метафорой, нельзя не признать, что в контексте античных свидетельств об Атлантике они звучат вполне понятно. Было нечто, что мешало плаванию на запад — по крайней мере в некоторых районах океана. И я уверен, что это «нечто» — следы катаклизма, поглотившего Атлантиду.
91
Авиен. Морские берега. IV. 6.
«Индийцы» в древней Германии
Противореча всему, что говорили древние источники до настоящего момента, Страбон пишет в самом начале своей «Географии»:
«О том, что обитаемый мир является островом, можно заключить из показаний наших чувств и из опыта… Ибо те, кто предприняли кругосветное плавание и потом возвратились назад, не достигнув цели, говорят, что они вернулись не потому, что наткнулись на какой-то материк, который помешал их дальнейшему плаванию, так как море оставалось открытым, но вследствие недостатка провизии и пустынности мест». [92]
92
Страбон. География. I. 8.