Книга Браяра — Исцеление в Лозе
Шрифт:
Оспрей, ученица Крэйна в жёлтой робе, была пышнотелой молодой женщиной с вьющимися чёрными волосами. Она посмотрела на Браяра такими же тёмно-зелёными глазами, как у него самого, кивнула, и дёрнула головой в сторону двери. Браяр последовал за ней вместе с остальными рабочими.
Очистительные процедуры вообще-то показали ему мужчины, поскольку женщины мылись в отдельном отделении. Всё было почти как мытьё в палатке прошлым днём, и потому знакомо. Браяр опознал медицинские травы и масла в воде для ополаскивания и мыле, которые он хорошо знал. Что лучше, эта комната была теплее палатки. Когда первые лучи солнца упали на занавешенные стеклянные стены, всё здание начало нагреваться.
Отмывшись,
– Не завидую этому парню, - заметил молодой человек.
– Емупридётся работать в личной лаборатории Мастера.
– Не особо устраивайся, - посоветовал другой человек, повязывая свою маску.
– Никто из тех, кого заманили в личное логово его светлости, не протянул там и дня. Некоторые из нас, подневольных работников внешнейлаборатории, выдержали неделю или больше.
Они провели его в большую комнату, заполненную шкафами, жаровнями, стойками, котлами с водой, и большой трубой у стеклянной стены, в которой была исходившая паром вода. Когда он привык к исходившему отовсюду свечения магии и тяжёлому запаху очищающих масел и растворов, Браяр был заворожён. Все полы и стены были из глазурованной плитки или мрамора, кроме самой длинной стеклянной стены и потолка. Когда Браяр присел, чтобы осмотреть сток в полу, какой-то молодой человек сказал:
– Каждую ночь, когда мы уходим, внутренние и внешние лаборатории заполняют паром. В нём есть специальные химикаты и масла, которые всё очищают. Все наши шкафы плотно закрываются, чтобы не дать воде проникнуть внутрь, и мы оставляем стекло и фарфор на стойках для очистки. Это дорого, но его Светлость посвятил этой оранжерее своё личноесостояние.
Оспрей познакомила Браяра со всеми, указывая на каждого, и называя имя.
– Правда, нет смысла запоминать их, - сказал она, её окаймлённые чёрным глаза плясали поверх её маски.
– Большинства из них здесь не будет через несколько дней.
– Боги, ну пожалуйста, - хором произнесли люди. Они раскладывали бутылки, лотки, мерные ложки и бессчётное множество других таинственных объектов, которые Браяр не мог назвать.
– Когда он выгонит тебя из внутренней лаборатории, приходи ужинать вместе с нами в столовой за Столом Бесполезных, - предложил мужчина по имени Акэйша.
– Нас уже сколько, двадцать? Прошлым вечером нам пришлось сдвинуть вместе два стола.
Браяр уставился на них. Было такое чувство, будто его магически перенесли в другую страну, и он не говорил на местном наречии. Прошлым днём он был взаперти во влажном, тёмном доме, где люди бредили в лихорадочных снах, а ходившие за ними делали всё молча сжав губы. Теперь же он был в комнате, наполненной светом, воздухом и теплом, среди отпускавших шутки людей, как если бы синяя сыпь была лишь неудобством, как если бы вне больничных коек и едкого вкуса чая из ивовой коры была жизнь. Только когда он заметил, с какой скоростью они работали, делая пометки, заполняя бутылки и банки, загружая проволочные стойки стеклянной посудой, отскребая, кроша связки трав, только тогда он подумал, что эти люди знали о том, насколько отчаянной была ситуация в Доме Урды и других больницах.
У стены рядом с открытой дверью — в «логово» Крэйна, предположил он — молча работали два человека в накидках и масках. Браяр подошёл поближе,
– У них страшная работа, - тихо сказала Браяру на ухо Оспрей. Когда он посмотрел на неё, она объяснила.
– В этих банках они настаивают болезнь. Образцы, которые мы получаем — она указала на стопки знакомо выглядевших металлических коробок рядом с двумя безмолвными работниками — пропитываются специальной жидкостью. Она вытягивает сущность болезни, затем исчезает. Остаётся лишь синяя сыпь. Образцы от каждого пациента попадают в ряд из семи углублений, в каждом лотке — по три ряда. Этоотносят в другую лабораторию, где с ними играет его светлость. Здесь все обращаются с болезнью. Люди быстро устают от такой работы, и мы не смеем допускать никаких ошибок. Наши накидки не герметичны. Одна капля означает смерть.
– Они отмеряют синюю сыпь?
– прошептал Браяр, не уверенный, что он правильно понял её.
– Знаешь, убивает ведь не сыпь, - сказала Оспрей, наблюдая за парой так же напряжённо, как и Браяр.
– Убивает лихорадка, которая её сопровождает.
– Я знаю, - уныло ответил он.
Оспрей глянула на него.
– Постой — кто-то ведь говорил мне, что ты был вместе с Посвящённой Розторн? В Доме Урды?
Браяр кивнул. Он медленно подошёл, пока ему не стала ясно видна разливаемая жидкость. Это был враг, убивший Флик, вытекавший тонкими золотыми струйками из маленьких стеклянных половников.
– Идём, - сказала Оспрей, когда он отошёл от банок.
– Вот это — внутренняя лаборатория, - она указала на открытый дверной проём рядом с людьми, работавшими с синей сыпью.
Если внешняя лаборатория была великолепной, то внутренняя могла заставить мальчика из Квартала Мертвеца пошатнуться, когда он сумел что-то разглядеть поверх вездесущего полыхания магии. Две стены были полностью стеклянными; две другие были покрыты ценной фарфоровой плиткой от мраморного пола до стеклянной крыши. Длинные стойки шли вдоль обеих стеклянных стен, и третья — вдоль более длинной стены, покрытой плитками. Всё остальное пространство стен, даже под стойками, занимали водонепроницаемые шкафы. Лишь в высоких шкафах вдоль плиточной стены отсутствовали дверцы. На их полках лежали хрустальные лотки, использовавшиеся для образцов синей сыпи.
– Крэйн хочет, чтобы ты работал с лотками, - Оспрей указала на стол у плиточной стены, между открытыми шкафами. Там висела большая доска, на которой мелом был написан подробный список инструкций. На столе стояла ступенчатая стойка с тонкими бутылками. На каждой бутылке была бумажная этикетка; на семи из них была верёвка, с которой свисала бумажная бирка.
– Ты будешь получать лотки отсюда, когда в них будет добавлена синяя сыпь, - она подошла к открытому шкафу справа, между столом и дверным проёмом во внешнюю лабораторию.
– Всегда держи лотки ровно, - она очень осторожно сняла один из них с полки, - потому что если ты наклонишь их, синяя сыпь вытечет. Это плохо.
– Лакик, да!
– прошептал Браяр.
– Если она протечёт в другие углубления на лотке, всё испортится. Если прольёшь или позволишь ей протечь, не суетись. Тихоотнеси лоток к мойщикам у трубы. Если Крэйн узнает, что ты допустил оплошность, он тебя вышвырнет.
– Ужасная судьба, несомненно, - пробормотал Браяр, заставив её хохотнуть. Осмелев, мальчик добавил, - не вижу, как ты можшь работать с этим Мешком. Ты вроде в порядке, но он такой кислорожий скот из вырожденного приплода …