Книга чая. Магия, пропитанная ядом
Шрифт:
Смелость ярко разгорается в моей груди, такая же горячая, как речная скала, обожженная солнцем.
Уверенность распространяется по моему телу. Я отвожу плечи назад и чувствую себя подготовленной, словно кошка перед прыжком. Напряжение внизу живота ослабевает. Я все еще чувствую магию. Боги не забрали ее в качестве наказания за мое пренебрежение.
Звук сильного кашля сбивает мою концентрацию. Я опрокидываю один из чайников, чай проливается на поднос, и я бегу в соседнюю комнату.
Моя сестра изо всех сил старается удержать себя трясущимися руками, кашель разрушает ее стройное тело. Она пытается нащупать
– Холодно, – шепчет она.
Я забираюсь в кровать, устраиваюсь рядом с ней и накрываю нас одеялами. Она сжимает мою тунику и тяжело дышит. Я обнимаю сестру, и ее дыхание становится ровным, а морщинки напряжения вокруг рта сглаживаются.
Без знаний мамы, чтобы излечить Шу, мы с отцом перепробовали все возможное. Я, изо всех сил пытающаяся вспомнить уроки из детства, и он, опытный лекарь, получивший образование в императорском колледже. Он умеет вправлять кости, лечить порезы и внешние недуги. Несмотря на то что ему известны некоторые лекарства для внутреннего применения, отец всегда полагался на маму, когда дело касалось критических случаев. Это делало их отношения такими хорошими. Мой папа использовал каждую доступную ему крупицу знания, он смирил свою гордость и послал письмо с просьбой о помощи в колледж. Отец испробовал все возможные противоядия в пределах его досягаемости. Но мне хорошо известна темная правда, вокруг которой мы блуждаем.
Моя сестра умирает.
Эликсир и настойки сдерживают яд подобно дамбе, однажды он прорвется через нее. Мы ничего не сможем сделать, чтобы это предотвратить.
И именно я – та, кто подвел сестру.
Я борюсь со своими мыслями и беспокойством в темноте. Я не хочу оставлять ее, но другого пути нет. Свиток – наш единственный шанс. Его доставили королевской процессией в дом каждого шеннон-ши в Да кси. Когда мы его получили, Шу была дома одна. Я была в деревне с отцом, помогала ему ухаживать за одним из пациентов. Сестра развернула свиток вечером в нашей спальне, чтобы я смогла ознакомиться с ним в уединении. Ткань, вышитая золотой нитью, засверкала. На задней части покачивался дракон, вышивка была такой прекрасной, что, казалось, будто он сейчас оживет и начнет танцевать вокруг нас, оставляя за собой огненный след.
– Это пришло нам сегодня, – Шу сказала мне с такой воодушевленностью, какую мне редко доводилось слышать от моей кроткой сестры. – Императорский конвой прислал указ принцессы.
Слова, которые я выучила наизусть: императорским указом, принцесса Ли Инь-Чжэнь приглашает вас на празднование и поминание вдовствующей императрицы на фестивале восходящей звезды. Все шеннон-ту приглашаются к участию в состязании, победитель которого впоследствии сможет служить при дворе. Победителю будет оказана услуга самой принцессой – она исполнит любое его желание.
Слова словно песня для меня, она манит.
В нашем поколении не было ни одного шеннон-ши, допущенного ко двору, поэтому быть избранным – поистине огромная честь. Это позволило бы шеннон-ту пройти испытания и стать мастером. Их хозяйства будут награждены богатством, а в деревне проведут празднование. Но больше всего меня
У меня сжимается горло, когда я смотрю на свою сестру, которая крепко спит рядом. Если бы я могла извлечь из нее яд и поглотить его вместо нее, я бы с радостью так и сделала. Я бы сделала все что угодно ради того, чтобы облегчить ее страдания.
Я сварила ту роковую чашку чая для мамы и Шу из брикета чая, который обычно раздают всем подданным императора на празднике середины осени [2] . На мгновение, когда обжигающая вода просочилась сквозь брикет листьев, мне показалось, что я увидела змею – белую и мерцающую, она извивалась в воздухе. Когда я отмахнулась от пара, она тут же исчезла. Мне бы следовало предпринять что-то, вместо того чтобы отвергать знаки.
Но вскоре губы моей мамы почернели. Змея была предзнаменованием, предупреждением богини. Я не прислушалась. Даже когда яд до боли разрывал тело моей мамы, она приготовила целебный эликсир для моей сестры, чтобы очистить ее желудок, и спасла ей жизнь.
2
Один из самых значимых китайских праздников, означает воссоединение семьи и гармонию.
По крайней мере на время.
Я выбираюсь из постели, стараясь не тревожить покой сестры. Уложить оставшиеся вещи не займет много времени. Я складываю в мешок одежду вместе с единственным ценным предметом, который у меня есть, – ожерельем, которое мне подарили на десятый день рождения. Я продам его, чтобы получить немного денег для своего путешествия в столицу.
– Нин! – шепот Шу прорывается сквозь ночь. Похоже, она все-таки не смогла заснуть. Мое сердце разрывается при виде ее бледного, как молоко, лица. Сестра похожа на дикое существо из маминых сказок – глаза, светящиеся безумием, спутанные волосы, обрамляющие ее лицо, она – олень в человеческом теле.
Я становлюсь на колени рядом с ней, руки сестры находят мои, когда она протягивает что-то маленькое и завернутое в ткань. Острый конец булавки укалывает мою ладонь. Развернув платок, я поднимаю его на лунный свет и вижу шпильку, украшенную драгоценными камнями. Подарок одного из благодарных маминых посетителей – роскошное воспоминание о столице. Это сокровище предназначалось Шу, а ожерелье мама подарила мне.
– Возьми это с собой, – говорит мне сестра. – Так ты будешь чувствовать себя красавицей во дворце. Такой же прекрасной, какой была и она.
Я открываю рот, чтобы ответить, но она отметает мои возражения, качая головой.
– Ты должна уйти сегодня вечером. – Голос Шу приобретает строгий тон, словно это она – моя старшая сестра, а не наоборот. – Не набивай живот каштановым пирогом.
Я смеюсь слишком громко и тут же умолкаю, пытаясь сдержать слезы. Что, если, когда я вернусь, ее уже не будет?
– Я верю в тебя, – отвечает Шу, повторяя слова прошлой ночи, когда она сказала мне, что я должна отправиться в столицу и оставить ее. – Утром я скажу отцу, что ты едешь в гости к тете. Это даст тебе немного времени, прежде чем он заметит, что ты ушла.