Книга Чужаков
Шрифт:
Я рванулся всем корпусом, понимая что на счету каждая секунда. Еще раз...
Многочисленные рты раскрылись под безумно дрожащим зрачком глаза и несколько языков коснулись моей кожи, обжигая и оставляя глубокие царапины, что тут же закровоточили.
Заорав как сумасшедший и скорчившись от усиленного давления руки, я опять сделал рывок вперед. Только теперь, вложив в него раскаленную ненависть к хищным посягательствам на собственную жизнь.
Огрызок хелицеры оказался самым близким составным объектом венка. Мертвой хваткой вцепившись в то что раньше было ротовым придатком огромного паука,
Черная скорлупа хелицеры вошла глубоко и будто не встречая препятствий. Монстр замер, будто не понимая что произошло, а затем, завершая начатое, я оперся ладонью и загнал паучью клешню по самый конец.
Каких-то пару мгновений ничего не происходило. Замершая тварь зависла, как и пробужденное ею дерево. Я напряженно вытаращился на пронзенный глаз, опасаясь что все мои потуги были напрасными.
Но это было не так.
Мертвецкая рука вырвала когти из коры, а само существо отскочило от меня. Волосатое чудище взвыло бамбуковой дробью, расцарапывая и полосуя свой единственный глаз. Его корчило и кидало со стороны в сторону, а тонкий хвост едва не снес, стоявшему неподалеку, блондину голову, вынуждая того, на всякий случай, припасть к земле.
Присосавшаяся к моей спине слизь древесной коры, тоже мелко завибрировала и осыпалась лужей, отпуская меня из смертельных объятий.
Я смотрел как некая разновидность лешего опрокинулась, завалившись набок. Стук затихал, а конвульсии становились все слабее. Пропали они аж спустя пару минут, пока я стоял на коленях, наблюдая за издыхающей грозой всех местных хищников.
– Ты как?
– подойдя, спросил полукоматозный Оз.
Судя по его выражению лица, - за последние сутки он пережил больше, чем за последние полгода в бегах.
Я не ответил, потому что меня тошнило остатками кислоты пустого желудка. Спустя еще несколько минут и отойдя от плотоядного дерева как можно дальше, я показал блондину пальцем на недавно замеченный раритет.
Проследив за жестом, его глаза еще больше округлились, а лицо удивленно вытянулось.
Древний как само это место, мотоцикл, стоял у одного из домов. Он был довольно массивным, с прикрепленной коляской у правого борта и все еще носил перемолотые временем кости бывших хозяев. Широкие колеса вместо резины имели многочисленные тонкие и пластичные антенны, что словно зубная щетка смягчали дорогу. Покрытый ржавчиной и коррозией металл кузова напоминал турбину с вырезанным местом для водителя. Прямо в одноместном самолете.
– Да ладно-о...
– выдохнул Оз, не веря своим глазам.
– Неужели...
Он посмотрел на меня так, будто впервые увидел.
– Ты же понимаешь, что даже если он заведется - нам понадобиться астария для его зарядки?!
Вместо ответа я подошел к убитой твари и вытащил из ее венка нож, после чего, обойдя не маленькое тело с другой стороны, принялся пилить хвост на стыке со все еще мерцающим цветком.
Поднадоевший своим непрекращающимся удивлением дворянчик, наблюдал за мной, не решаясь даже дышать. Когда я без особых усилий отрезал зеленый кристаллический цветок, единственное, что мне оставалось это обессилено рухнуть
Очевидно поняв мою задумку и тем более состояние, Оз попытался поднять цветок, размером с арбуз. После нескольких попыток, все же сдался и начал его катить.
– Я понимаю, что тебя сильно потрепало, но...
– надрывно протянул он.
Над выхлопной трубой турбины было открытое отверстие для загрузки питательных элементов. В данном случае, ими должен был стать цветок. Все же минеральные носители астарикады были довольно распространенной практикой вот уже несколько десятков столетий.
Понимая насколько иногда тупым бывает мой спутник, я обалдевшим взглядом осмотрелся вокруг. Подходящая доска нашлась как у разрушенных ворот. Так что общими стараниями, мы вытащили цветок к топливной дырке турбины, чтобы он там застрял. Пришлось знатно помолотить доской по зеленому органу усопшего, чтобы тот наконец выгнул ржавые края и провалился внутрь.
– Момент истины...
– изнеможенно прошептал я, приглашая жестом блондина к рулю.
Упрашивать его не пришлось. Выкинув скелет он залез внутрь и начал ковыряться при свете кольца. Когда он успел его подхватить, да и снимал ли его вообще, я решил не думать, поскольку глаза все больше и больше рисковали сомкнуться и опрокинуть меня наземь.
Мертвый улей. похожий на кладбище деревянных ваз, продолжал шуметь листвой недоброго древа. Однако я успел заметить пролетающую птичку, что не обратила на нас никакого внимания и помчалась куда-то по своим делам.
Несколько минут тихой ругани и чертыханий возымели эффект и Оз наконец выдал:
– К-кажется, я понял!
Я перевел взгляд на копошащегося друга. Будь "мотоцикл" техникой с двигателем внутреннего сгорания, - можно было бы даже не стараться. За такое количество времени его мотор давным-давно бы отправился к праотцам. Но технологии крионцев базировались на совсем иных топливных элементах. Поэтому существовала надежда, что добротно скроенная военная техника прошлого, все еще имела хоть мизерный шанс послужить благому делу спасения наших жизней.
Со словами "я завожу!" Оз потянул какой-то рычаг.
Ноль реакции.
Вернул на место и опять потянул. Та же история.
Лишь спустя пару десятков рывков и возвратов рычага, он угомонился. Так и не добившись никакого результата.
– Гребанные небеса!
– едва не завыл блондин и оперся лбом на, облезлый еще в прошлой эпохе, руль.
– Видать, все-таки, придется пешком...
От подъема у меня пошла кругом голова. Будто споткнувшись о невидимую преграду подкосившимися ногами я больно ударился о турбину и упал наземь.
Последним, что отпечаталось в блекнущем сознании, был рычащий гул турбины и радостный вскрик Оза.
***
Сколько времени прошло я не знаю. Рассудок редко баловал меня возвратам в реальность. Короткие раскрытия глаз показывали сначала древесные дороги с перспективы притороченной коляски пассажира. Потом внезапно я увидел ночное небо с тремя разноцветными лунами, обрывки гор и отдаляющийся пейзаж черно-ядовитого леса.
Время от времени приходили образы созвездий. Уже здесь выученных, естественно. Так же краем уха я слышал усталое сопение Озморна и громкое рычание мотора.