Книга для чтения по марксистской философии

Ойзерман Теодор Ильич

— Мы у фабрикантов те же крепостные. Разница только та, что крепостных крестьян били дубьем, а нас теперь бьют рублем!

Первое время после появления капиталистических фабрик рабочие не могли разобраться, где лежит причина их бедствий. Они думали, что все зло в машинах, и потому стали их ломать, требовать возвращения к старому, ремесленному производству. Так было в Англии в начале, а в Германии еще в середине прошлого века. Но на место разбитых машин хозяева ставили новые машины, и каторжный труд рабочих на капиталистов продолжался дальше. Рабочие скоро поняли, что дело не в машинах, а в хозяевах предприятий. Ведь весь результат их труда загребали себе хозяева.

Тогда рабочие стали обращаться к своим хозяевам с просьбой увеличить заработную плату хотя

бы на одну-две копейки в день, улучшить условия труда, выгнать особенно грубых мастеров и приказчиков, при увечьях выплачивать рабочим пособия, уменьшить штрафы и тому подобное. Но хозяева обычно и слышать ничего не хотели. Да это и понятно, ведь капиталист заботится только о своем кармане: чем меньше рабочие получают заработной платы, тем больше ему остается прибыли; чем длиннее рабочий день, тем больше сделают рабочие для него товаров. От штрафов капиталисты также не хотели отказываться, так как штрафы были не только средством наказания рабочих, удержания их в повиновении, но и средством обогащения капиталистов.

Когда рабочие увидели, что добром с хозяевами ни о чем не договоришься, они начали устраивать забастовки, стачки, угрожая не приступать к работе до тех пор, пока не будут удовлетворены их требования.

Чтобы подавить забастовки, фабриканты обращались к властям с требованием выслать полицию, а при крупных забастовках— и войска. К властям пробовали обращаться и рабочие. Но полицейские приставы, губернаторы и министры становились на сторону фабрикантов. Ведь не только в министерствах, но и в городских думах и земствах сидели те же богатые — капиталисты, помещики и подкупленные ими чиновники. Они своего брата, конечно, не дадут в обиду. Ворон ворону глаз не выклюет! Полиция горой стояла за фабрикантов, разгоняла рабочие собрания и митинги, а наиболее активных рабочих арестовывала и. сажала в тюрьмы. Иногда капиталисты закрывали предприятия и увольняли рабочих. Но нередко рабочие добивались своей цели, если действовали дружно и вели борьбу упорно. Только жадность фабрикантов, их погоня за прибылью, за каждой рабочей копейкой мешала им принять справедливые требования рабочих. Но, с другой стороны, простой расчет им подсказывал, что надо уступить рабочим. Если долго будет длиться забастовка, не будут вырабатываться товары, капиталист терпит от этого убыток. Власти боялись распространения рабочих волнений на другие предприятия и районы, боялись того, что волнения рабочих будут подрывать устои господства капиталистов и помещиков.

Все это и приводило к тому, что после долгой и упорной борьбы рабочие добивались некоторого улучшения в условиях своей работы. В XIX веке в ряде капиталистических стран принимаются законы о продолжительности рабочего дня — он определяется в 10—12 часов, об ограничении применения женского и детского труда, об уменьшении штрафов, увеличении заработной платы, о более регулярной ее выплате и так далее.

Это была экономическая борьба рабочего класса, первая ступень рабочего движения. Здесь рабочий класс отстаивал свои чисто экономические интересы, требовал от отдельных капиталистов улучшения своего материального положения. Борьба на этой ступени еще не затрагивала коренных основ буржуазного общества, не была направлена против государства.

Фабриканты на первых порах перепугались, а потом сообразили, что подобная борьба рабочих хотя и затрагивает их кошелек, но не угрожает им гибелью. Они хорошо понимали, что, поторговавшись с рабочими об отдельных уступках, они свое наверстают. Не мытьем, так катаньем, а прибыли они будут вновь выколачивать из рабочих, тем более что весь аппарат государства, власти в центре и на местах всегда были на их стороне.

Пока рабочие выступали разрозненно, только на отдельных предприятиях, это не колебало власти и господства хозяев на предприятиях.

Рабочие скоро увидели, что успехи их борьбы крайне непрочны. Предприниматели не выполняли своих обещаний и еще более увеличивали угнетение и эксплуатацию рабочих. Для обеспечения более прочного успеха требовалась совместная борьба рабочих не одной

фабрики, а всех фабрик и заводов, совместные выступления всех рабочих. Вот тогда хозяева не смогут безнаказанно одурачивать рабочих. Нужно обуздать не одного какого-нибудь капиталиста, владельца фабрики или завода, а всех капиталистов.

Рабочим становилось все яснее, что только экономической борьбой — борьбой за увеличение на пятак заработной платы, за уменьшение штрафов и тому подобным — нельзя ограничиваться. Необходимо требовать изменения законов в пользу рабочих. Прежде всего требовался закон о сокращении рабочего дня до восьми часов, чтобы оставалось время для сна, отдыха, чтения книг и других личных дел. Восемь часов для работы, восемь часов для сна, восемь часов для отдыха и культурных занятий — таково стало требование рабочих.

Чтобы защищать свои интересы перед фабрикантом, рабочие должны были создать собственную постоянную организацию — профессиональный союз, кассы для оказания помощи в период болезни и безработицы. Если никакими путями нельзя добиться от капиталистов удовлетворения своих нужд, рабочие должны иметь право на проведение забастовок, собраний. Это должно быть признано законом как неотъемлемое право рабочих.

Чтобы успешно вести борьбу, рабочие должны правильно понимать свои интересы, уметь разобраться в том, какие требования нужно предъявить, за что бороться, как идти вперед. Здесь речь идет уже не только об экономических нуждах, но и о политике, об отношении ко всему классу капиталистов, об отношении к государству капиталистов и помещиков. Для проведения всей этой работы одних профсоюзов уже недостаточно, нужна другая организация— политическая партия рабочего класса, которая направляла бы борьбу рабочих и всех их организаций в одно русло.

Постепенно борьба рабочих разных предприятий становится более согласованной и дружной. Они начинают выдвигать политические требования, вроде допущения рабочих к выборам в Думу, парламент, в органы местной власти, предоставления рабочим и всем трудящимся избирательных прав, а в дальнейшем начинают бороться за свержение власти капиталистов и помещиков, за переход государственной власти в руки рабочего класса и трудящихся масс.

Такая борьба является политической борьбой. Это высшая и основная форма классовой борьбы пролетариата. Здесь рабочие выступают против всех капиталистов, как один класс против другого класса. Речь идет уже не о мелких нуждах отдельных рабочих, а о больших вопросах, касающихся жизни всего рабочего класса и общества в целом. Это подлинно классовая борьба рабочих. Она неизбежно становится политической борьбой, так как ставит вопрос о власти, о коренном изменении всего уклада жизни, общественного и государственного строя в стране.

Рабочий класс не может вести борьбу вслепую. Он должен ясно понимать свои задачи, уметь постоять за свое дело до конца. В многолетней борьбе он накапливал большой опыт, имел немало достижений и промахов. Так, например, агенты фабрикантов предлагали рабочим не выдвигать политических требований, ограничиваться мелкими подачками, тянули рабочих на примирение с капиталистами, советовали отказаться от революционной борьбы и свержения власти буржуазии. Кое-кто из рабочих верил этим соглашателям. Но жизнь показала, что таким путем рабочие ничего не достигнут и вечно будут рабами капиталистов. Этот вывод из жизненного опыта нужно было учесть рабочим в своей борьбе. Полезных выводов накопилось со временем много.

Отстаивая свою линию и свои цели, рабочий класс ведет борьбу против взглядов и теорий своих классовых врагов, капиталистов и помещиков, а также против взглядов их агентов в рабочем движении, вроде бывших русских меньшевиков, анархистов, современных правых социалистов, буржуазных националистов и других.

Теоретическая борьба является одной из основных форм классовой борьбы пролетариата наряду с его экономической и политической борьбой.

Обобщение положения рабочих, их борьбы, опыта рабочего движения и выводы, сделанные на основе этого опыта, составляют революционную теорию рабочего класса.