Книга для чтения по марксистской философии

Ойзерман Теодор Ильич

Указанные два признака включает в свое определение материи В. И. Ленин. «...Материя,—пишет Ленин,— есть объективная реальность, данная нам в ощущении...» Или иначе: «...Материя есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущение...».

Из наличия у материи этих признаков можно сделать вывод о наличии у нее и некоторых других признаков, например то, что материя находится в движении. В самом деле, если бы в предмете не было никакого движения — ни механического, ни теплового, ни электрического, он не мог бы действовать на другие предметы, в том числе и на наши органы чувств.

Движение всегда происходит во времени, и всякое движение так или иначе связано с перемещением в пространстве. Поскольку материя всегда движется, и движется в пространстве и времени, то движение,

пространство и время диалектический материализм считает неотъемлемыми свойствами материи.

Все окружающие нас предметы и явления существуют объективно, так или иначе, прямо или косвенно действуют на наши чувства, движутся в пространстве и времени. Значит, все эти предметы и явления материальны. Но нет и не может быть в мире такого предмета, который обладал бы только этими свойствами и никакими больше. Понятие материи включает в себя только те признаки, которые являются общими для всех без исключения материальных предметов. Но ведь каждый предмет обладает, кроме того, множеством своих особых свойств. Конкретные свойства предметов могут быть самыми разнообразными. Одни предметы непроницаемы, а сквозь другие могут проходить различные тела; одни тела могут обладать постоянной массой, другие—не обладать ею и так далее.

Свойства эти (например непроницаемость, твердость, сладкий вкус и прочее) нельзя вывести из признаков объективности, способности действовать на наши чувства и движения в пространстве и времени, то есть из признаков, которые входят в понятие материи. Какие бы различные количественные комбинации этих признаков мы ни составляли, из них невозможно получить конкретных качеств предметов.

Диалектический материализм в отличие от старого, метафизического материализма не стремится к тому, чтобы свести все многообразие мира к различным количественным сочетаниям неизменных качеств, потому что такое сведение искажало бы действительную картину мира. Он ставит перед наукой задачу исследования всех многообразных свойств различных видов материи.

Были философы, которые отрицали материальное единство мира. Они считали, что в мире есть только разнообразные предметы. Эти философы за деревьями не видели леса. Другие, наоборот, все сводили к единому первоначалу, к «первоматерии», и отрицали, таким образом, существующее в природе многообразие вещей. Эти философы за лесом не видели деревьев. В противоположность и тем и другим диалектический материализм учитывает и единство и многообразие внешнего мира. В связи с этим диалектический материализм не навязывает отдельным конкретным наукам окончательных выводов о качествах тех или иных материальных предметов и явлений. Сущность этих качеств должна быть выяснена самими конкретными науками — физикой, химией, биологией и другими науками. Философия диалектического материализма не является наукой, диктующей другим наукам окончательные результаты, а служит лишь руководством, методом, опираясь на который эти науки исследуют строение материи и ее конкретные свойства.

Как же относится диалектический материализм к тем открытиям в области строения материи, которые были сделаны физиками и химиками XVIII—XIX веков? Противоречат ли диалектическому материализму те положения конкретных наук, которые самими учеными того времени рассматривались как подтверждение старого, метафизического материализма? Нет, не противоречат.

Диалектический материализм считает, что невозможно все качества предметов свести к количественным сочетаниям неизменных свойств неизменных частиц первоматерии. Вместе с тем он не только не отрицает, но даже требует объяснения одних качеств на основе других, установления связи между ними. Поэтому установление Ломоносовым и другими учеными связи между тепловым движением и механическим движением молекул вполне соответствует духу диалектического материализма. Метафизики были уверены, что они полностью свели теплоту к механическому движению. С точки же зрения диалектического материализма объяснение теплоты на основе механического движения не означает полного сведения первого ко второму. Как мы уже видели, у теплоты есть и свои особые свойства.

Точно так же не противоречит диалектическому материализму объяснение многообразия предметов разными комбинациями различных сортов молекул, разными комбинациями различных видов атомов. Но диалектический материализм понимает это объяснение не так, как метафизики. Для материалистов-метафизиков это объяснение означает сведение сложного к простому, изменчивого к неизменному. Диалектический же материализм понимает это объяснение как установление связи между свойствами воспринимаемых нашими чувствами вещей и свойствами невидимых частичек — молекул и атомов. Свойства

этих частичек с точки зрения диалектического материализма отнюдь не менее сложны и многочисленны, чем свойства чувственно воспринимаемых тел. Наука знает пока немного этих свойств, но со временем, несомненно, узнает гораздо больше. Задача конкретных научных исследований в том и состоит, чтобы изучать как можно глубже и шире все разнообразие многочисленных и сложных свойств не только видимых нами вещей, но и составляющих их атомов и молекул. Для метафизика же неделимый и неизменный атом был пределом, дальше которого исследовать нечего. Таким образом, то, что для метафизического исследования служит концом, с точки зрения диалектики является началом дальнейших, наиболее плодотворных и интересных научных открытий, связанных с изучением свойств атома.

Поскольку нет «первоматерии», обладающей ограниченным числом свойств, то нельзя ограничивать и свойства атомов: они могут обладать столь же многочисленными и разнообразными свойствами, как и видимые тела. И, подобно тому как свойства тел объясняются свойствами атомов, так свойства атомов должны найти свое объяснение на основе свойств каких-то еще более мелких частиц, находящихся внутри атома. Наука XVIII—XIX веков при помощи имевшихся в распоряжении ученых того времени средств не могла еще проникнуть в глубь атома. Поэтому атом считался неделимым. В соответствии с этими научными данными диалектика не отрицала относительной устойчивости атома. Но диалектика самым категорическим образом возражала против утверждения метафизиков о том, что, как бы ни развилась наука, как бы ни были усовершенствованы средства исследования, атом всегда будет простой, абсолютно неделимой частицей материи. Диалектика, исходя из положения о непрерывном развитии всего существующего, не признает существования каких-либо неизменных, вечных предметов или частиц. Поэтому для диалектического материализма уже в XIX веке само собой разумелось, что будущая наука сможет обнаружить сложное строение атома и открыть его составные части, свойствами которых будут объяснены свойства атома и все происходящие в нем изменения.

5. КАК ОТКРЫТИЯ ФИЗИКОВ НА РУБЕЖЕ XIX—XX ВЕКОВ ПОДТВЕРДИЛИ ПРАВИЛЬНОСТЬ ДИАЛЕКТИКО - МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ МАТЕРИИ

В 1896 году французский ученый Анри Беккерель обнаружил удивительное явление. Когда на фотопластинку, завернутую в черную бумагу, он положил кусок урановой руды, фотопластинка почернела. Известно, что фотопластинка чернеет в том случае, когда на нее попадают лучи света. Но через черную бумагу свет не проникает. По-видимому, решил Беккерель, урановая руда испускает какие-то невидимые лучи, которые проходят сквозь черную бумагу. Эти лучи стали называть лучами Беккереля.

Было установлено, что урановая руда испускает лучей тем больше, чем больше в ней урана, и больше всего лучей испускает чистый металл уран. Следовательно, лучи Беккереля исходили из урана.

Но вскоре, в 1898 году, молодой польский физик Мария Складовская-Кюри, жившая во Франции, обнаружила, что из одной разновидности урановой руды, привезенной из Чехии, испускается лучей Беккереля гораздо больше, чем из чистого урана. Обсудив это странное явление со своим мужем — известным физиком Пьером Кюри, она пришла к выводу, что в этом сорте урановой руды содержится какое-то неизвестное вещество, испускающее в очень большом количестве лучи Беккереля. В течение нескольких лет Пьер и Мария Кюри занимались выделением этого нового вещества из руды. Через четыре года напряженного труда, в течение которых супруги Кюри переработали около двух вагонов руды, они получили несколько десятых грамма соединения нового вещества с хлором. Еще через несколько лет это вещество было добыто в чистом виде. Оно было названо радием, от латинского слова «радиус» — луч (слово «радий» в буквальном переводе означает «лучистый»). Самое же явление испускания лучей Беккереля было названо радиоактивностью. Радий оказался в миллион раз более радиоактивным, чем уран.

Исследуя свойства радия, ученые обнаружили, что он выделяет теплоту: вода, в которую был помещен радий, нагревалась. И тут-то обнаружилось самое странное.

Всем известно, что дрова, выделяя тепло, сгорают и по мере сгорания выделяют тепла все меньше и меньше. То же самое происходит и с другими источниками энергии: они более или менее скоро иссякают. Согласно одному из основных законов физики — закону сохранения энергии, о котором мы уже говорили, энергия не может создаваться из ничего, а может только превращаться из одного вида в другой или переходить от одного тела к другому. Если энергия передается от одного тела другому, то в первом теле ее становится все меньше и меньше.