Книга дракона
Шрифт:
Никто не стал напоминать королю, что будет означать провал. Да, Уэллен с Забеной могли потом вернуться в Дагорский лес и устраивать свою жизнь, как сумеют. Для Сумрака же это означало неизбежную гибель в лапах Повелителей Мертвых.
Если, конечно, предположить, что он до сих пор не умер.
Вскоре Прентисс Асаальк перехватил Уэллена в коридоре, у выхода из комнаты. Слуги унесли те немногие вещи, которые ученый собирался взять с собой, а сам он собирался в оставшиеся несколько минут еще раз побеседовать с
Зеленым Драконом.
— Уэллен Бедлам, ты и я должны поговорить. Горло ученого сжалось.
— О чем?
— Пожалуйста! Только не в коридоре!
Голос Асаалька звучал тихо и как-то не совсем уверенно.
После вторжения некромантов было сомнительно, что солдаты Лора не отреагируют на любое происшествие в течение нескольких секунд, но все же ученому отчего-то не хотелось оставаться с голубокожим наедине.
— Мы сможем поговорить и позже, когда…
— Нет! Обязательно сейчас! — Рослый северянин, казалось, заполнил собою весь коридор. — Пожалуйста, господин магистр!
Напряжение в голосе Асаалька, который даже не говорил, а выдыхал слова, заставило Уэллена нехотя согласиться. Кивнув, он позволил северянину пройти в комнату первым. Асаальк никогда не производил впечатления человека, делающего что-либо просто так, и, если ему понадобилось столь спешно переговорить с ним, Уэлленом Бедламом, пожалуй, его лучше выслушать. Не исключено, что Асаальк даст ответы на некоторые вопросы, интересующие Зеленого Дракона. Однако ученый не считал себя законченным дураком. Он последовал за северянином, положив руку на эфес меча — ему удалось-таки получить от Короля-Дракона позволение носить оружие.
Асаальк осмотрел комнату — вероятно, в поисках магических устройств, которые донесут его слова драконьему повелителю. Удовлетворенный, он заговорил:
— Господин Бедлам, я должен предупредить тебя на свой счет.
— Предупредить меня?.. Глаза голубокожего забегали.
— Я сказал, что обманул волшебный ошейник Пурпурного, так?
— Так.
— Но мне не удалось обмануть его, друг мой.
— Однако отметины…
Во время их последней беседы наедине Прентисс Асаальк показывал ученому следы, оставленные металлическим ошейником, — багровые, шелушащиеся ссадины. И Уэллен тогда подумал, что снятие ошейника, вероятно, было болезненной процедурой, если после него осталось такое…
— О-о… — Асаальк невесело улыбнулся и указал на один из шрамов. — Они показывают, где находится ошейник! Подобно зданию, упрятанному хозяином под землю, эта проклятая штука лежит под поверхностью, так! Под кожей!
Не размышляя, Уэллен потянулся к его шее, но Асаальк тут же отпрянул:
— Не надо! Только я могу касаться его; от чужого прикосновения — ужасная боль! Один из взявших меня в плен положил мне ладонь на шею, и я едва не согнулся пополам!
— Как же ты тогда можешь предупреждать меня об этом? Вряд ли Пурпурный Дракон позволил бы это. На меня он не произвел впечатления тупого деспота.
— И это верно, так! Но я сам
— В чем же оно?
— Доставить тебя к нему, конечно же.
— Меня? Именно меня?
Уэллен вспомнил, как стоял перед исчезающей цитаделью. Быть может, Пурпурный наблюдал за ним и, подобно всем прочим, решил, что виноват во всем он, Уэллен Бедлам? Ученый начал сомневаться в самом себе. Можно ли сказать с абсолютной уверенностью, что источник того покалывания находился не в нем самом? Да, абсурд, но все же не исключено… В конце концов, он ведь не хотел связывать Сумрака заклятием, однако ж связал!
Тебя. — Казалось, северянин сожалеет об этом факте — Он уверен, что ты явился сюда, чтобы украсть у него книгу дракона… он считает, что книга по праву принадлежит ему, так.
— Но я лишь хочу, чтобы меня оставили в покое! Хочу спокойно жить…
Асаальк пожал плечами:
— Но этого не получается, и теперь нам нужно решить, что делать.
— Зеленый Дракон наверняка может что-то предпринять…
— Нет. Я верю в то, что говорил мой растреклятый хозяин, когда рассказывал, что измыслил на этот случай. Но… — внезапно глаза северянина сузились, — как ты полагаешь: может быть, карлик?..
Бедлам знал о маленьком сгорбленном человечке крайне мало, но был вполне уверен, что карлику такая задача по силам.
— Если он сумел сделать все, о чем мне говорили, то, вероятно, сумеет помочь тебе.
— Хорошо бы. Если не сумеет, мне придется узнать на себе, каков Король-Дракон в гневе. Уверяю тебя, он не склонен кого-нибудь прощать, так.
Асаальк вновь дернулся и молча отступил на шаг, повернувшись к ученому спиной. Кожа на его шее ходила ходуном. Уэллен отвел взгляд, рассудив, что несгибаемый северянин заслужил, чтобы его гордость уважали. Какие бы качества Асаалька ни вызывали в ученом неприязнь, он не мог не восхищаться его духом. Уэллен вовсе не был уверен, что сам смог бы выказать подобную стойкость при схожих обстоятельствах.
Наконец голубой человек снова повернулся к нему. На лице его не осталось ни следа борьбы с болью.
— Ты должен взять меня с собой. Мне очень нужно поговорить с этим карликом.
Зеленый Дракон был против встречи голубокожего с карликом, и Бентон Лор ехал с ними, в том числе, и для пущей уверенности, что ученый подчинится. И все же Уэллен понимал, что, если только Асаальку можно чем-нибудь помочь, нужно попробовать.
— Посмотрим.
— О большем я и не прошу.
Из коридора раздались шаги и лязг доспехов. Едва оба повернулись ко входу, один из стражников заглянул в дверной проем, но тут же скрылся. Послышалось невнятное бормотание, и в палату вошел Бентон Лор.