Книга драконов
Шрифт:
— Или ты забыла, сестрица, кто избавил тебя от личины драконицы?
Вот тут меня охватила такая ярость, что на время я даже разучилась дышать. Могла ли я думать, что однажды он использует свой подвиг как оружие против меня же! Мое сердце затопила раскаленная ярость, я вскочила на ноги и бросила в него чашу с вином, которую держала в руке.
Что было потом, я просто не помню. Я потеряла сознание. И не пресловутая женская слабость была тому виной. Наоборот, мне кровь бросилась в голову, слишком стремительно, слишком
Как выяснилось, побывав в шкуре драконицы, очень трудно стать обычной девицей…
Последующие несколько недель оказались очень тяжелыми. Мы с Виндом только и делали, что сражались из-за моего замужества. Я без конца напоминала ему, как дружно мы невзлюбили Данбара, когда были детьми и тот приехал к нам в гости, сопровождая отца. Мы оба тогда сочли его глупым, вредным и донельзя избалованным.
Но Винду было все равно. День тянулся за днем, я бушевала и уговаривала, молила и торговалась — в общем, билась как могла. Одного только я ни под каким видом не пускала в ход — не пыталась добиться своего с помощью слез.
Что бы я ни делала, мой брат оставался тверд, точно Веретенный камень, мой прежний насест.
Еще я весь тот месяц старательно давила в себе драконьи желания. Но всякий раз, когда я выходила из себя — а происходило это, понятно, нередко, и каждая новая вспышка ярости оказывалась хуже предыдущей, — эти желания вновь просыпались во мне, обретая небывалую силу и глубину.
И в итоге я сделала то, о чем долгое время даже не помышляла. Я отправилась проведать Нелл. Деревенскую ведунью, ту самую, что когда-то посоветовала односельчанам умерить мой голод ежедневными приношениями молока.
Дождавшись ночи, я завернулась в крестьянский плащ, что по моей просьбе принесла мне верная Гленна, и выскользнула из замка. Мне очень хотелось взять Гленну с собой, но тайну, о которой мне хотелось посоветоваться, я не могла доверить ни единой живой душе. Кроме старухи Нелл.
И я пустилась в путь в одиночестве.
В прежние времена такое ночное путешествие не на шутку испугало бы меня. Но, побывав драконицей, я обнаруживала в себе немыслимую прежде отвагу.
Старая Нелл обитала в замшелом низеньком домике на опушке королевского леса. Она была морщинистой, сгорбленной и одноглазой в придачу. Как бы то ни было, она тотчас увидела и не просто узнала меня, но сразу обо всем догадалась.
— Добро пожаловать, Мэй Маргрет, — сказала она. Голос у нее был скрипучий, как у многих, кто большей частью молчит. — А я-то гадаю, не случится ли, что ты ко мне однажды заглянешь…
Тогда я со стыдом поняла, что мне давно уже следовало бы ее посетить и должным образом отблагодарить за мудрый совет, когда-то данный крестьянам. И ответила, покраснев:
— Я поистине осрамила свой дом и свой титул, придя к тебе так не скоро.
Нелл прикрыла зрячий глаз и тихо проговорила:
— Полагаю, ты посетила меня не затем,
Румянец стыда стал свекольным. Я сказала:
— Прости меня, добрая женщина. Я здесь, чтобы вновь обратиться к твоей мудрости.
Ее глаз раскрылся и блеснул жадностью.
— И ты готова мне заплатить?
— Конечно, — ответила я.
Я, похоже, сотворила ужасную глупость, не посетив ее гораздо раньше, но уж совсем беспросветной дурой я не была! Я принесла ей серебряную чашу, извлеченную из моего приданого. Это было легко, ведь мои мечты лежали отнюдь не в области замужества.
Я развернула чашу, и Нелл счастливо вздохнула.
— Входи же, входи, — прокаркала она. — Садись у огня.
В маленьком домике было темновато. Нелл делила свое жилище с кошкой — некрупной и опять-таки темной. Со стропил свисали пучки сушеных трав. Другие сушились на единственном столике. Их тонкий аромат наполнял воздух, отчего в домике пахло куда приятней, чем я рассчитывала.
Старуха неуклюже проковыляла к очагу. Я старалась не пялиться на нее, но ее хромота от меня не укрылась.
— Деревянная, — невесело усмехнулась она и постучала по своей правой ноге.
Она предложила мне табурет, на другой села сама. И не стала извиняться передо мной за бедность обстановки.
Какое-то время длилось неловкое молчание — я тщетно подыскивала слова, не зная, с чего начать. В итоге первой заговорила Нелл. Окинув меня пронзительным взглядом, она осведомилась:
— Так значит, огонь горит в крови, госпожа?
Я даже вздрогнула. Откуда она могла знать, что со мной происходит? Я так и спросила ее:
— Как ты догадалась?
Бабка довольно грубо фыркнула.
— Да тут и гадать не о чем, дорогуша. Я с самого первоначала боялась, что так оно и случится. Нельзя примерить шкуру дракона и сбросить ее, чтобы совсем следа не осталось. А ты в ней ходила куда дольше, чем следовало бы. Теперь ты вновь в человеческой коже, но кровь… Кровь у тебя нынче совсем не та, что раньше была!
— И что же мне с этим делать?
Она поднялась с табурета. Каждое движение причиняло ей явную боль, но при всем том старуха вдруг показалась мне выше ростом и куда могущественней прежнего.
— Только в игры не играй со мной, девочка, — сказала она. — Ты же совсем не об этом хотела спросить старую Нелл.
Я даже отшатнулась — ошеломленная и слегка напуганная.
Она пригвоздила меня к месту своим единственным глазом.
— Ну?
Я покачала головой и опустила глаза, не в силах выдерживать ее взгляд.
— Ну хорошо, — сказала она. — Начнем все сначала и не забудем, что правду говорить на самом деле легко. Так зачем ты пришла?
Я помедлила, подыскивая самые правильные слова. Но я знала со всей определенностью, что именно меня сюда привело. Знала и то, как мне следовало поступить.