Книга Холмов
Шрифт:
– Опять ты со своими неисповедимыми путями Странника!
– взвился Дик, которого всегда доставала преувеличенная вера Кела во всемогущество его бога.
Светловолосый заморгал, потом пожал плечами.
– Странника не помню, - сказал он как-то виновато, - а про неисповедимые пути помню.
– Это все заумь, - отрубил Ричард.
– Если бы твой Тиат заранее знал будущее и мог предопределять судьбы, он бы давно правил миром.
– Если бы он хотел править миром, - вставила Алейна, сидящая, свесив ноги, наверху.
– Какая разница, как это называть, у него же есть цели? Он бы всегда их добивался и побеждал.
– Такой бог мне нравится, - холодно отметил Кел, чуть потягивая поводья.
– По твоим словам, еще и всесилен, потому что знает будущее и может менять судьбы. В мире с таким божеством почти не останется зла, любое действие противников он знает заранее и всех добрых спасет, проведет по ДОРОГЕ СУДЬБЫ, а всех злых угробит... Да будь так, жрецы Странника никогда бы не умирали, темные боги и низверги не достигали своих целей, храмы Тиата не повергали бы враги. Ничего из этого мы вокруг не наблюдаем. Вспомните руины в болотах или беднягу Линдона. Значит, твой загадочный бог такой же, как остальные: что-то видит, что-то нет. Помогает своим жрецам предчувствовать, иногда предвидеть ближайшее будущее или увидеть прошлое. Но не более.
– Что ты всем этим пытаешься доказать?
– мрачно взглянув на него, спросил Кел, в необычной для себя манере, молча слушавший длинную тираду, с который был явно не согласен.
– То, что твой бог не вытащит нас из беды многомудрой задумкой хитрых, беспроигрышных путей. Если мы по глупости свалимся в ловушку, там и погибнем. А если нам пару раз повезло, это не значит, что мы все сделали правильно и 'дорога нас хранит'. Это значит только, что нам повезло, или наших сил в этот раз хватило, едва-едва, - Ричард кашлянул, охрипшее накануне горло напомнило о себе, и закончил уже сипло, - А правильно было пустить вперед не меня, а мою тень. Она бы и подорвалась у обелиска.
Вот с этим сложно было поспорить.
– Сделай мы все совсем правильно, мой ворон прочесал бы весь Холм, а не просто облетел его сверху, - пожал плечами Винсент.
– И все-таки отыскал бы засевших в засаде.
– Нульт бы его почуял и развеял, - все еще слегка раздраженно ответил Кел.
– Тогда бы мы еще на подходе узнали, что там засел нульт, - улыбнулся маг.
– Короче, теоретики, - рассмеялась Анна, - давайте решим, что нам сейчас-то делать? Чтобы потом не было мучительно, уж поверьте мне, мучительно больно?
– Ворон летает вокруг, высматривает опасности и все неожиданное. Я иногда смотрю через него. Как обычно. Могу пустить вперед тень Дика, пусть бежит налегке. Хотя пока она просто бежит, никакую засаду не обнаружит. А начнет лазить по кустам, отстанет даже от нашего черепашьего хода.
– Что еще можно сделать?
– Анна продолжала стоять на своем.
– Чтоб в следующий раз получить от господина Гвента полные счеты камней? Вдруг похвалит, тогда и умирать не стыдно.
Все искоса посмотрели на Кела. Будь тот посвященным, он бы уже знал кратчайший путь до Девятого холма, и получил бы вдобавок смутное предчувствие: ждет ли серьезная опасность на этом пути? А в случае, если все-таки ждет, уселся бы в транс и невидимым духом слетал на разведку. Все эти невероятно полезные дары Странника, не раз спасавшие им жизнь, теперь были недоступны ханте, и это резко снижало ее потенциал.
Алейна не зря сказала светловолосому, что он архи-важен. Если ее можно назвать сердцем Лисов, Винсента мозгами, Анну - когтями, Дмитриуса зубами и броней, а Ричарда
Вся лисья хитрость сходилась к Келу и Ричарду, потому что Алейна с Анной и Дмитриусом слишком прямодушны, Винсент, напротив, слишком изощрен, и только рейнджер со жрецом регулярно проявляли правильную, жизненную изворотливость, в итоге позволяя ханте оправдывать свое название. При этом, Кел был еще и лицом отряда, переговорщиком, который с готовностью брал на себя любую встречу и любой разговор. 'Стеснение' одно из редких слов, о которых он слыхом не слыхивал. Языкастый, напористый, обаятельный, статный - Кел был всегда уверен в блестящем разрешении переговоров с его, красавца, участием - даже когда переговоры проходили далеко не блестяще.
Теперь от всего великолепия их Кела осталась треть, притом, что как человек он ведь совсем не изменился! Всего лишь пропали дары божества и уверенность в своих силах, а перед ними бледная тень. Как много значило посвящение, подумала Анна, и ее это напугало.
Винсент, сидящий рядом, поймал ее мрачный взгляд, приподнял маску и тихонько, невесело сказал:
– Чем выше силы, которые дает тебе божество, тем выше твоя зависимость от него...
Серый маг опасался не просто так, в своих изысканиях и помыслах он давно уже тянулся к безжалостной Ардат. Но это была скорее идеалистическая и строго теоретическая страсть, какую, наверное, он только и мог питать в принципе. Его платонический интерес пока не угрожал ханте, благо Совершенная находилась на другом конце мира, где восседала на алом троне из застывшей крови поверженных врагов, и Север пока не входил в ее сферу интересов. Ей бы разобраться с соседями, огромными пространствами древней империи Ассирит, где безумные боги истязали целые народы. Нисхождение не убило их, но искалечило и сделало еще более больными и страшными, чем они были в прошлом.
– Я могу призвать волка, - сказала Алейна, видя, что других предложений у друзей нет.
– Приручу его и пущу бежать впереди, если он почувствует опасность, по нему будет видно.
– Это было бы неплохо, тени Винса запах не ловят, - кивнул рейнджер, - только никого ты теперь не призовешь.
Девчонка сначала удивилась, потом вспомнила, что все большинство крупных зверей на десятки лунн вокруг остались на той равнине вокруг истерзанного броневагона, и удрученно кивнула.
– Тогда обращусь к Матери, - решила она.
– Нам надо понять, как спасти Кела. Давайте сложим верный вопрос!
И вот над этим все дружно призадумались.
Три рассвета спустя с последнего обращения, любой жрец может снова прикоснуться к мудрости своего бога. К неимоверным познаниям о мире и жизни, тысячелетнему опыту, к необъятности взора, что в один миг видит больше, чем может за всю свою жизнь познать обычный смертный.
Анна только вчера спаслась, не скончалась от ран лишь благодаря Исцелению, поистине драгоценному дару богини. Но она все равно считала, что самый ценный дар Хальды - именно ее Мудрость. Хотя, все-таки нет. Самый ценный Воскрешение. Возможность вернуть невозвратное, отвратить неотвратимое, перевернуть законы природы с ног на голову. Поменять все правила игры.