Книга Истины

Лев Ольга

Стража у ворот, конечно, услышала сигнальный рог и успела подготовиться к появлению гостей. Затормозивший у закрытых створок конь вместе со своими седоками оказался под прицелом пяти арбалетов. Мирхаби, увидев такую встречу, обречённо вздохнула и прижалась к Дорскому, спрятав лицо на его груди. Лонцо не позволил себе испугаться. В сравнении с пережитым эта преграда показалась ему ничтожной.

– Открывайте ворота, - повелительно выкрикнул он, и голос его эхом раскатился по тоннелю.

– А больше ничего?
– расхохотался один из арбалетчиков, демонстративно поглаживая тетиву.
– Отпусти девчонку, и мы, может быть, сохраним тебе жизнь.

–

Отоприте ворота, и тогда я, может быть, сохраню вам жизнь, - проговорил Лонцо, разворачиваясь так, чтобы видеть хотя бы некоторых солдат.

– А ты не слишком много о себе возомнил?
– один из арбалетчиков прицелился и щелкнул спуском.

Болт пролетел в мизинце от лица герцога. Тот не шелохнулся. Он лишь пристально смотрел в глаза стрелку. Страж выронил арбалет, сделал судорожное движение, словно попытался схватиться за воздух, и завалился на бок. По ряду стражей, будто сквозняк, пробежал шёпот. Во взглядах засквозила неуверенность.

– Отпирайте ворота!
– рявкнул Лонцо, и один из стоявших у поворотного механизма, упал навзничь.

Больше никто участи бедняг разделить не пожелал. Стражники засуетились, и створки поползли в стороны. Слишком медленно. В конце тоннеля уже слышались крики и перестук копыт. Как только щель показалась достаточной, Лонцо тронул коня и, выведя его за ворота, вновь пустил в галоп. Беглецы достигли середины моста, когда из ворот вырвались преследователи.

– Ваше высочество, вы умеете ездить верхом?
– спросил Дорский.

Мирхаби уверенно кивнула.

– Это хорошо. Конь с двойной ношей долго не протянет.

Чуть придержав коня, он подпустил преследователей поближе и, обернувшись, посмотрел ближайшему в глаза. Тот вздрогнул и мешком свалился на землю, вызвав замешательство среди тех, кто едва на него не наехал. Его конь, вдруг освободившись от ноши довольно крупных размеров, резко прибавил ходу. Когда он поравнялся с беглецами, Лонцо протянул руку и смог перехватить поводья. Он лишь раз в жизни менял коня на полном скаку и воспоминание об этом приятным не считал. Но теперь пришлось повторить опыт. Оставив поводья гнедого принцессе, он перемахнул на чужого вороного, и два коня вихрем понеслись вперёд. Оглянувшись через плечо, герцог увидел, как часть преследовавших резко осадила коней.

«Стрелки» - мелькнула мысль, заставившая похолодеть. Лонцо дернул поводья и заставил вороного следовать строго за гнедым, чтобы заслонить собой принцессу. Один за другим воздух вспороли пять болтов. Один прорвал широкий рукав, остальные пролетели в локте от цели. Дорский понял, что второй раз может так не повезти, и постарался выжать из вороного всё, на что тот был способен. Наконец беглецам удалось немного оторваться. Мост закончился, и теперь копыта стучали по плитам тракта. Дорога углубилась в лес, и воспрянувшие, было, кони начали сдавать. Через некоторое время тракт круто свернул. К этому времени оба скакуна тяжело дышали, а гнедой споткнулся о камень, к счастью не упав и не повредив ногу, а лишь напугав свою наездницу. Дорский тихо выругался и остановил вороного.

– Лонцо, что вы делаете?
– в ужасе воскликнула принцесса, заметив его маневр и осадив своего коня шагах в двадцати от герцога.

– Я больше не хочу убегать. Езжайте. Я остановлю их и последую за вами.

– Вы думаете, я после всего вас оставлю?!
– гордо вскинула голову харранка.

– Оставите. Вы поедете вперёд и не будете делать меня уязвимым, - тоном, не терпящим возражений, приказал герцог.

Принцесса посмотрела на него с отчаянием,

но ослушаться не посмела и хлестнула гнедого поводьями. В этот миг из-за поворота показалась погоня. Десять? Восемнадцать вооруженных бойцов. Увидев спокойно стоявшего посреди дороги всадника, они смешали строй и сбавили скорость. Арбалетчики и вовсе остановились, вскинув оружие. Остальные разъехались в стороны, чтобы не заслонять цель.

– Вы не посмеете, - произнёс Лонцо, глядя на ближайших стрелков.

Трое опустили оружие, и, развернув коней, поехали назад, мешая остальным.

– Он колдун!
– выкрикнул кто-то из дальних.
– Стреляйте!

– Вы не посмеете!
– прорычал Дорский.

Арбалетчики опускали руки один за другим. И вдруг в конце строя щёлкнула спущенная тетива. Болт пролетел в сажени от Лонцо, и тот, похолодев, понял, какую цель выбрал стрелок. Бросив взгляд через плечо, он увидел, как пошатнулась в седле хрупкая фигурка, и гнедой, больше не понукаемый, сбавил шаг. В глазах у Дорского потемнело от гнева. Когда он вновь посмотрел на врагов, сознание его заполнил звёздный свет. Не спокойное мерцающее сияние, а дикое серебряное пламя, бушующее на изнанке небес. Лонцо закричал, выпуская это пламя на волю, и по отряду преследователей словно прокатилась невидимая волна, сминая разум и волю, сводя с ума и всадников, и коней. Крики смешались с ржанием, и лошади понесли. Не разбирая дороги, лишь бы прочь от смертельной опасности. Через несколько мгновений тракт опустел, и Дорский, развернув вороного, помчался к принцессе. Харранка лежала на конской шее, безвольно свесив руки. Болт, потерявший скорость из-за расстояния, не прошил хрупкое тело насквозь, а застрял под лопаткой. По лиловому шёлку медленно расползалось тёмное пятно. Спешившись, герцог осторожно снял девушку с седла и бережно опустил на траву, придерживая за плечи. Хриплого дыхания почти не было слышно.

– Не отдам, - зло прошипел Лонцо.

Он рывком выдернул болт и обнял девушку, зажимая рану ладонями. Между его пальцев заструилась кровь. Голова принцессы опустилась на его плечо, роскошные волосы плащом накрыли его руки. Дорский поднял глаза к небу.

– Если есть в этом мире хоть какие-то боги, они не допустят твоей смерти, - прошептал он, в отчаянии желая отдать ей всю свою жизненную силу.

Ладони нестерпимо закололо, но герцог лишь крепче сжал объятия. Перед глазами вспыхнули звёзды, и нахлынула тьма.

– Ваша светлость, не время спать, - мягкий голос ненавязчиво прокрался в сознание и прогнал темноту.

Лонцо открыл глаза и обнаружил себя в траве у дороги. Рядом сидела Мирхаби и взволнованно смотрела на него. Судя по солнцу, не прошло и получаса. Дорский почувствовал себя обессиленным, разбитым на миллион осколков и абсолютно счастливым. Опираясь на дрожащие руки, он сел. Небо покачнулось и встало на место.

– Я никогда не слышала, что маги способны исцелять чужие раны, - тихо сказала харранка, не сводя взгляда с герцога.

– Эта рана не была чужой. Эта рана была на моём сердце, - улыбнулся Лонцо и, вдруг вспомнив о чем-то, сунул руку в нагрудный карман.

Вытащив оттуда золотой медальон на цепочке, он снова улыбнулся.

– Я должен вернуть это вам и поблагодарить вас. Ваше имя спасло мне жизнь.

Девушка придвинулась к нему. Дорский застегнул цепочку на её шее и, встретившись с ней взглядом, рук не убрал. А миг спустя, они слились в долгом и нежном поцелуе.

Они могли просидеть так бесконечно долго, но со стороны замка раздалось далёкое пение рогов.