Книга Легиона
Шрифт:
Фугас с удовлетворенным видом обвел красным фломастером число «девятнадцать» в столбце «№ п/п»:
— Превосходно, превосходно. Будем корректировать. — К величайшему удивлению Платона, он замурлыкал песенку, демонстрируя такое полное отсутствие слуха, что уловить мелодию было невозможно.
Прошло еще десять дней, и Марго с Платоном получили еще один, столь же педантично оформленный список. На этот раз он содержал девять номеров, из которых два соответствовали происшедшим самоубийствам.
— Как видите, кольцо сужается, — напыжился самодовольно Фугас. — И не нужно
— Да, прогресс налицо, — согласился Платон, и Марго тоже кивнула. — Насколько я понимаю, вам удается постепенно выделить группу растений, реагирующих исключительно на нужные импульсы?
— Ха, вы мыслите в верном направлении. Но это только полдела. Окончательный ключ к опознаванию сигнала будет состоять из перечня приборов, реагирующих на него, с указанием степени реакции, и перечня приборов, не реагирующих. Надеюсь вы поняли? Отсутствие реакции такой же значимый признак, как и сама реакция. Вот, например, я уже установил, что водоросли не откликаются на то, что вы ищете… Так что злодейство вашего Легиона исключительно сухопутное. — Частым и энергичным покашливанием он изобразил активное веселье.
— Что?! Что вы сказали?
— Ничего особенного. А в чем дело?.. Я отметил чисто сухопутный характер искомого злодейства. — Фугас снова закашлял, сочтя свою остроту достойной того, чтобы посмеяться ей дважды.
— Простите, но мне, как говорится, послышалось престранное слово…
— Какое слово? Я ничего такого не говорил. Странными словами, с вашего позволения, я не пользуюсь.
— Но мне показалось, вы произнесли не то «легион», не то что-то похожее.
— Легион?.. Да, действительно… Очень странно. Ни с того, ни с сего, само на язык навернулось… Так сказать, шутка подсознания. — Фугас коротко засмеялся, то есть кашлянул два раза подряд.
— Гм… будем считать шуткой подсознания, — с сомнением пробормотал Платон.
Этот мимолетный эпизод обеспокоил и Марго, и Платона — ведь Володечка-телепат незадолго до своей смерти столкнулся с такой же шуткой подсознания. Они считали вредным для дела раньше времени дезавуировать имя Легиона, но поскольку речь шла как-никак о человеческой жизни, они решили предупредить Фугаса.
Но они недооценили его упрямство и самонадеянность. Выслушав их, он скорчил надменную физиономию, отчего стал похож на верблюда, собравшегося в кого-то плюнуть:
— Все это — для людей с неустойчивой психикой. У меня нервы железные, и я не гипнабелен.
На следующей неделе на листке, с педантичностью тупицы-отличника разграфленном до самого низа, были заполнены всего две строки. В одной из них было указано время очередного самоубийства.
Решив поощрить Фугаса, Марго и Платон нанесли ему совместный визит, привезя с собой увеличенную порцию любимой им «Смирновской перцовой».
— Мы восхищены вашими результатами. Вам удается пока улавливать все нужные сигналы. Это блестящее достижение. А то, что вы зафиксировали один паразитный импульс, практического значения не имеет. В конце концов, если система подавления будет раз-другой включена вхолостую, никакой беды не случится.
— Это еще как сказать… Над
— Мы поражены, как быстро вы справились со сложнейшей проблемой, — продолжал поливать его елеем Платон, — и, может быть, уже пора взяться за подавление сигналов? Не теряя попутного ветра и духа удачи?
— Работа ведется. Не беспокойтесь, — с пьяной развязностью отмахнулся Фугас.
— Но на каком принципе может работать такой прибор? Это генератор или усилитель каких-то уже существующих полей? Неужели вы можете решить и нерешаемую задачу? При всем моем восхищении, мне трудно в это поверить.
— Я могу решить любую задачу. — Взгляд Фугаса сделался угрюмым. Благодушную фазу его опьянения сменила стадия подозрительная, а язык стал заплетаться. — Но у меня тоже есть свои секреты. Это открытие века. Я рисковать не собираюсь. Работа ведется. С вас этого хватит. Вы меня поняли? — Он захлопнул свой рот, и тяжелые челюсти сомкнулись так плотно, что казалось, он запер их на вмонтированный между зубами замок.
Марго и Платон поднялись и стали прощаться, но Фугас их уже не слышал. Глаза его смотрели бессмысленно и стеклянно, он привалился к столу, ища положение устойчивого равновесия, но не мог преодолеть тенденции к сползанию со стула на пол. Они кое-как довели его до раскладушки, на которую он безжизненно обрушился.
— Утомительный человек, — заметила по пути домой Марго. — И не думаю, что он захочет хоть что-нибудь объяснить. Да и вряд ли сможет: он ведь умелец, и весь его разум — в пальцах.
— И все-таки надо понять, что и как он делает. Знаешь, нам надо бы специалиста по электронике, который смог бы разобраться в его поделках. Только специалист нужен классный, и чтоб умел держать язык за зубами. Я таких, к сожалению, не знаю.
— Я одного знала… только давно это было. Во всем, что касалось электроники и компьютеров, он мог все… делал чудеса в буквальном смысле. Но человек был невероятно омерзительный… б-р-р.
— А нельзя ли его найти? Где он сейчас?
— Не знаю. Надо думать, на зоне, отбывает свой срок… если не погиб, не сбежал.
— И когда он освободится?
— Не знаю. Срок у него не крутой — лет пять, кажется… хотя нет, четыре… Гм… значит, совсем скоро выйдет.
— Нам бы такого нужно… Попробуй узнать.
— Попробую…
— И еще думаю, нельзя полностью полагаться на приборы Фугаса, и тем более на него самого, даже по части приема сигналов. Надо найти еще одного телепата. Пусть дублирует его многоумные растения, а Фугасу об этом знать не обязательно.
— Я не против, вреда не будет… Но тебя-то с чего вдруг подозрительность одолела? Или приметил что-нибудь, что я проглядела?