Книга мёртвых
Шрифт:
Гурчик, застыв на месте, напряженно вслушивался в тишину сумерек. Я подошел к нему.
— Насколько он далеко отсюда? — прошептал я. — Он нас заметил?
Сбросив с себя оцепенение, Гурчик вскочил на ноги.
— Не могу сказать точно. Но скоро он появится здесь.
— Ну, тогда нужно поторопиться. — Я достал из кармана статью, которую вырезал из газеты «Таймс».
В верхнем углу страницы красовалась уже знакомая мне заметка о загадочном грабителе могил, а чуть ниже мелким шрифтом была напечатана статья, которая интересовала меня сейчас в первую очередь:
— Это она, — объяснил я. — Рост около метра шестидесяти, каштановые волосы. Думаю, на ней было… да, белое летнее платье и шелковый платок. — Я видел раненую девушку лишь несколько секунд, но ее образ запечатлелся в моей памяти.
— Сложно, — пробормотал Гурчик и почесал нос. — Но для Абн эль-Гурчика бен Амара Чат ибн-Лот Фудделя Третьего нет ничего невозможного. Давай-ка попробуем…
Его тело расплылось у меня на глазах, и коричневая, покрытая морщинками плоть превратилась в гладкую комковатую массу, которая стала колебаться, как вода в дрожащем стакане. Затем этот бесформенный пузырь начал расти, вытягиваясь в нескольких местах и постепенно приобретая контуры. По телу Гурчика прошла волна, и из этой массы потянулись щупальца — прообразы рук и ног. Четырех рук и трех ног! Его голова приобрела форму банана с огромными ушами и острой мордочкой с изогнутыми клыками.
— Тоже неплохо, да? — хихикнул Гурчик. — Это сентопод с восьмого уровня.
— Прекрати дурачиться! — Я в отчаянии хлопнул его ладонью по лицу. — Голем может появиться в любой момент, а ты тут…
— Ладно-ладно, — прогудел сентопод и вновь начал перевоплощаться.
На этот раз в коричневой массе проступили нежные женские черты, две руки превратились в тонкую ткань, опустившуюся на стройное красивое тело. Третья нога, словно щупальце, обмоталась вокруг бедер девушки и с хлюпаньем разгладилась. Уже через мгновение она превратилась в белую юбку.
— Ну как, я тебе нравлюсь? — спросил у меня Гурчик нежным мелодичным голоском.
Огромные карие глаза застенчиво смотрели на меня. Без сомнения, передо мной стояла Вероника Рошель, во всей своей красоте возрожденная к новой жизни маленьким уродливым кобольдом. Очаровательно улыбнувшись мне, девушка отбросила прядь шелковистых волос со лба. Околдованный ее красотой, я на мгновение забыл, кто она на самом деле. Иллюзия. Копия тела мертвой и приманка для создания, которое принесет тысячу смертей людям, если мне не удастся уничтожить его этой ночью.
Крики Петроша и Лиды привлекли внимание табора еще до того, как они подбежали к повозкам. Цыгане молчали, и лишь потрескивание дров в костре нарушало тишину.
Около тридцати цыган — мужчин, женщин и детей — замерли на месте, уставившись на темноволосого парня, бросившегося к костру. Парень тянул за собой полуобнаженную девушку.
— Лида! — Нескладный громила ростом под два метра с силой ударил кружкой по деревянному столу и тяжелой поступью
Лида вздрогнула. Она набросила на плечи меховой жилет Петроша, но по ее виду сразу было понятно, чем они там занимались.
— Они… атакуют нас… — запыхавшись, выпалил Петрош.
Повернувшись к юноше, громила в бешенстве схватил его за плечи и начал трясти.
— Что ты сделал с моей дочерью, ты, жалкий неудачник?! — Лицо цыгана налилось кровью, и при других обстоятельствах Петрош наверняка провалился бы сквозь землю от стыда.
Но не сегодня. Оставалось всего несколько минут, и тогда…
— Да послушайте же! — закричал Петрош захлебывающимся голосом. — Там, в лесу…
Его опять перебили, и на этот раз он услышал голос, который был ему хорошо знаком. Он знал, что отец не потерпит возражений.
— Петрош! — Второй громила, цыган с длинной бородой и тонким пастушьим посохом в руке, отодвинул отца Лиды в сторону и влепил юноше звонкую пощечину. — Да как ты смеешь навлекать позор на нашу семью? Ну, погоди, я тебя… — Он не стал озвучивать свою угрозу, но посох в его руке говорил сам за себя.
И Петрош стал действовать. Он дал отцу сдачи.
Бородатый цыган отпрянул — скорее от изумления, чем от боли, и схватился за живот, куда попал кулак Петроша. Он был настолько потрясен поведением сына, что на пару секунд, несмотря на свои привычки, лишился дара речи. И Петрош воспользовался своим шансом. По крайней мере, хотел воспользоваться. Впрочем, было уже слишком поздно. Он услышал испуганный визг одной из женщин, которая указывала на повозки. Парень повернулся.
Из темноты по направлению к табору двигались ужасные фигуры, создания, чей вид настолько поразил цыган, что они просто застыли с открытыми ртами, уставившись на кошмарных пришельцев. Все оцепенели.
С полдесятка зомби уже подошли к повозкам, когда цыганам наконец-то удалось прийти в себя. Петрош первым подскочил к одной из повозок и схватил вилы.
— Женщины и дети, отступайте назад! — рявкнул он, поднимая свое оружие. — Все остальные за мной!
Он бросился на омерзительных созданий ночи, а тринадцать мужчин табора начали вооружаться дубинами, лопатами и старыми винтовками. Петрош рванулся к зомби и всадил свое оружие в живого мертвеца, молодого парня его возраста. На мертвеце был длинный белый халат, а на уровне сердца темнело пятно от запекшейся крови, из которого торчали осколки стекла. Мертвые глаза смотрели прямо на Петроша.
Молодой цыган чуть помедлил, направляя оружие на врага, но затем ему удалось преодолеть свои сомнения и страх. Он ударил изо всех сил. Но зомби не упал. Он даже не пошатнулся. Послышался металлический звон, вилы сломались, и Петрош по инерции пролетел влево, упав на бок. Ударившись о землю, он перекатился на живот и попытался встать. Над ним нависла тень зомби, и к его голове потянулись скрюченные руки. Глаза чудовища блестели, и Петрошу лишь в последний момент удалось увернуться от окостеневших пальцев. Еще раз перевернувшись, парень вскочил на ноги.