Книга монстров
Шрифт:
Я узрела стул, но садиться на него поостереглась. Потом я посмотрела на Аттикуса — на него, казалось, жилище Гуса не произвело никакого впечатления, и тут я вспомнила.
— Гус был Тенью?
— Был, — спокойно ответил Аттикус. — Как ты понимаешь, он и остался Тенью. Он успел дать Присягу, а значит, хочет он того или нет, он подчиняется нам.
— Стало быть, вы здесь ради меня, — заключила я, и, надо сказать, мне это даже польстило.
Чтобы за моей скромной персоной приставили следить Тень? Скажи мне это кто еще пару дней назад, я бы рассмеялась в лицо. И все же меня
— И где он? — спросила я, чтобы отвлечься. — Пошел к веселым девочкам?
— Тени этого нельзя, — ровно объяснил мне Аттикус. — Впрочем, Гусу всегда было плевать на наши правила.
— Это из-за этого ему указали на дверь?
Я начинала откровенно глумиться, потому что мне стало до боли обидно. Все-таки из меня сделали не просто приманку, а подопытную крысу. Даже Гус, наверное, не проверяет свои варева на животных…
— На самом деле Гус ушел сам. Ему претило… многое ему претило, — оборвал сам себя Аттикус. — Наверное, я сам виноват, потому что мне стоило сразу понять: этот мальчик никогда не станет Тенью. Мы не просто Орден, Дайан, мы — хранители знаний, хранители города. Многие знания — большая ответственность как перед братьями, так и перед каждым жителем Фристады, а Гус с самого начала давал понять, что его интересы касаются только его самого.
Я прищурилась.
— Он попал к вам еще ребенком?
— Да, — кивнул Аттикус, рассеянно рассматривая какую-то траву, смахивающую на камыш. Они росли в избытке на Козлиных болотах, и что-то мне подсказывало, что это на самом деле не те камыши. — Ему было пять или шесть лет, точнее сказать никто не может, и уже в этом возрасте Гус, надо признаться, был редкостной дрянью.
Мне показалось странным, что Аттикус так говорит о своем брате, пусть и бывшем, точнее, блудном, но я списала это на обиду из солидарности с Орденом.
— Вы с ним что, дрались?
— Ну, он пытался, — улыбнулся Аттикус. — Других мальчиков он регулярно лупил, хотя и был их моложе лет на пять. А один раз подложил пресвитеру паука.
— Церитину? — удивилась я.
— Нет, другому. И этот пресвитер не очень любил пауков. В общем, после того, как Гус едва не разнес учебный класс из-за того, что его оставили после занятий, я понял, что из меня слишком неважный наставник… я имею в виду, наставник послушников.
Я заморгала. После Игнатиуса я вряд ли могла чему-нибудь удивиться, но по словам Аттикуса выходило, что ему было как минимум лет восемнадцать тогда, когда самому Гусу было пять. Сейчас Гус выглядел лет на тридцать, может быть, тридцать три, значит, Аттикусу было уже хорошо за сорок, но я с трудом восприняла этот факт.
Наверное, я слишком глупо и грубо рассматривала его, потому что он нахмурился и отвернулся.
— Теперь вы приставлены к нам обоим, — кивнула я сама себе. — И что вы будете с нами делать? Пойдете с нами за Книгой?
— Нет, Дайан, не пойду. Я, скажем так, теперь связь между вами и Ремом.
Он вздохнул, посмотрел на стул, который я заприметила, смахнул с него ладонью крошки и сел.
— У вас обоих сложная задача… Не невыполнимая, но сложная. Я боюсь, что есть один нюанс, который Рем не то чтобы не учел, но не счел нужным
Я пожала плечами.
— Я еще не думала, где ее искать.
Вообще я успела подумать о том, что если я и Гуса не смогла отыскать без посторонней помощи, то с Книгой будет все более чем плачевно. Если Гус, конечно же, не окажется расторопней и прозорливей. Судя по его халупе, не окажется.
— Пока я хотела бы знать, где сам Гус.
На этот вопрос Аттикус мне не ответил.
Глава двенадцатая
— Ты голодная? — неожиданно спросил Аттикус. Я растерянно кивнула. Да, поела я с трудом и только ради Самуэля, но это было, кажется, еще в прошлой жизни. — Тогда пойдем.
Мы вышли из провонявшего кошками дома на улицу, и я сразу задышала свободнее. И, пока я радовалась свежему воздуху, если его, конечно, можно было таким назвать, я потеряла Аттикуса из виду.
И в то же время я была уверена, что он идет рядом со мной. Поэтому, когда я остановилась и на секунду замешкалась, я не сильно удивилась, что кто-то легко подтолкнул меня в спину.
Я послушно пошла.
— Э… — протянула я. — Я вас не вижу. Но, кажется, чувствую. Меня так же не видно, когда я скрыта?
— Нет, — прошелестел над моим ухом тихий голос. — Не совсем. До того, как Самуэль развил твой дар, тебя видели, но как бы не замечали. Не обращали внимания. Сейчас ты можешь скрыться совсем, но лишь до тех пор, пока тебя не увидят, ты неуязвима. — Вздох. — Я же… нет, я не исчез, я наложил на себя морок. Это разная магия, принципиально разная. Мороку можно научиться. И предупреждая твой вопрос — нет, Гус не умеет такого делать. Он проныра, но совершенно бездарный маг.
Мне показалось, что Аттикус говорит об этом с сожалением.
Мы шли, и он продолжал меня подталкивать. Наконец я поняла, куда он меня ведет. Таверна Мерри.
— Так что, Гус торчит там? — изумилась я. — У всех на виду?
— Ну, есть ему что-то надо, — рассудительно заметил Аттикус. — Я войду, но говорить не буду. Раз так вышло, останусь незрим, но, прошу тебя, помни мои слова. Насчет Книги и магии, которая может сбить вас с толку. Гус был бы не очень рад меня видеть, и, думаю, то, что он не знает, вам обоим не повредит. Но я буду рядом. Посмотрю, как он себя поведет.
Эти спокойные слова меня сильно взбесили. Я понятия не имела, чем сейчас занимается этот Тень, но в данную минуту он занимался издевательством надо мной и Гусом. В его словах не было ничего предосудительного… но Самуэлю я верила. И если он посоветовал мне бежать, значит, у него были на то причины, и вряд ли эта причина звалась Гус, которого он недолюбливал.
Гус, как и я, был слишком мелкой фигурой.
— Самуэль не любит Гуса, он не очень доверяет ему, — сказал Аттикус, и я чуть не заорала. Он что, читает мои мысли? — А относительно Самуэля «не очень доверяет» равно «мразь и предатель». Не думаю, что они пересекались, но слухами полнится земля. Мы пришли, помни, что я сказал тебе про Книгу.