Книга о радости и страдании
Шрифт:
Смерть об этом узнала первая. Она ощутила, что не в ее власти удержать небывалую Жертву, пришедшую в царство мрака. Всевластие смерти над миром закончилось. Жизнь оказалась сильнее. Умиравший на Кресте стал нежеланным Гостем в коридорах ее власти. Его свет и святость рассеяли тьму безысходности и лишили силы проклятие смерти над человечеством. Спустившись в ее вечные владения, Бог освятил их Своим присутствием. Печать и господство проклятия были сняты: «ад умертвися блистанием Божества».
Торжеством победы над смертью звучат слова апостола Павла: Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? (1 Кор. 15: 55). Чтобы принять в себя торжество света над тьмой,
Апостол Павел хорошо понимал необходимость такого сопребывания в страданиях Христа. …все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса… чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его (Флп. 3: 8, 10). А в Послании к Галатам он пишет: Я сораспялся Христу (Гал. 2: 19). Он желает быть рядом не только с Воскресшим, но и с Распятым. Без намерения и усилий последовать примеру апостола Павла наше христианство останется в мечтах, в словах, во внешнем благочестии.
Когда душе становится тесно и душно в крепких объятиях своей плоти, во власти пяти ее чувств, тогда приближается момент рождения в новую жизнь. Правда, еще только как возможность и надежда. Плоть легко не сдает своих позиций. Пока жива, она будет сопротивляться настойчиво и неотступно. А значит, в течение всей нашей жизни. Для восстановления и усиления своего господства и захвата новых территорий она мгновенно использует любую передышку духовного поиска. Прав апостол: плоть желает противного духу, а дух – противного плоти (Гал. 5: 17).
Впереди долгий и прекрасный поиск и еще более прекрасное обретение самого себя и Бога. О нем говорит Иисус Никодиму: должно вам родиться свыше (Ин. 3: 7). Душа догадывается, что небесная твердь – это не то Небо, которого ей не хватает и по которому она тоскует. Она начинает искать, не зная его, прислушиваясь к собственной интуиции. В этом поиске невидимое и неведомое Небо само выходит навстречу. Душа безошибочно узнает Божие прикосновение, потому что создана Им и для Него.
Интересно, что в своем поиске и обретении истины человек, как правило, сначала не задумывается ни о распятии, ни о Воскресении. И даже долгое время его внимание не сосредотачивается на земном пути Спасителя. Сознание выхватывает поначалу из Евангелия и опыта подвижников отдельные наиболее созвучные эпизоды. Мысль скользит мимо того, что не укладывается в привычную земную логику. Встречаются и камни преткновения для нашего опыта, ограниченного земным, временным существованием.
Понятия вечности, жизни, счастья, любви, креста обозначают новую систему ценностей. Разум не может вместить, что крест – единственный путь к той жизни, о которой Учитель свидетельствует. Юноша, хотевший наследовать жизнь вечную, отошел с грустью, честно оценив свои силы и неготовность следовать за Иисусом. Благая Весть Христа, которая зовет в Царство Небесное, одних покоряет, других смущает. Но на пути к спасению стоит крест, который не обойти. Для логики и законов видимого мира весть о кресте – безумие. Для веры в Бога, всемогущество и величие Которого не совместимо с умалением, с принятием «зрака раба», крест – соблазн.
Слова и дела Христа пугают и настораживают людей и тогда, две тысячи лет назад, и сегодня. Как быть нам, читающим слова Иисуса? С одной стороны, легче – нам объяснили, как их надо понимать. Но потому же и труднее. Евангелие не учебник, а живое Слово Христа к живому сердцу человека. Поэтому объяснения отцов Церкви не отменяют собственную мысль. Они воспитывают и учат понимать Слово Божие в духе, а не в букве.
Если быть
Ученики Христа просили воссесть одесную в Его славе. Крест и чаша Его им обещана. Иисус предупреждает сынов Зеведеевых, а с ними и нас: кто хочет быть с Ним в вечности, тому Он обещает путь, ведущий к воскресению и которым шел Сам. Тем самым Он являет особое доверие, предлагая идти вслед Ему и вместе с Ним.
Вся жизнь Иисуса была крестом и чашей жертвенной, отвергнутой любви, как и вся последующая история Его Церкви. Он не искал ни страданий, ни смерти. Напротив, Он до кровавого пота молил Отца, чтобы крест и чаша смерти миновали Его. Но такова была цена победы над смертной силой человеческого греха. Победа должна была состояться не в словах гимна, а самая что ни на есть настоящая, через страдания и богооставленность.
Ему предстояло войти в смерть и разрушить ее власть. Как для апостолов, так и для нас слова Господа о Его страданиях, смерти и воскресении не укладываются в сознании. Оно, уставшее от абсурда мира, ищет в вере тихой гавани, где можно переждать житейские бури. Душевный покой, как бегство от реальности жизни, становится религиозным «опиумом для народа». В этом случае рождается христианство без Христа. Каждый день верующий слышит и произносит слова о Кресте Христа, о страстных днях в Иерусалиме, о Его крестной смерти. К сожалению, появляется привычка и нечувствие к святым и великим событиям. Они стали естественной очевидностью, элементом религиозного обихода, и сердце уже не отзывается на них.
Не так было у Симона Петра. Его разум и сердце протестуют против страдания и смерти Наставника: «да не будет этого с Тобой». Возможность потерять любимого Учителя немыслима для него и отвергается как страшная и недолжная. Но Бог лучше, чем человек, знает всю тяжесть греха и истинную цену искупления. Он понимает, что Его Крест и исход противоречат нормальному человеческому разуму и сердцу. Но знает также, что в исполнении воли Божией человеческая логика не лучший советчик. Апостолы еще не понимали всю трагичность прихода в падший мир безгрешного Сына Божия. Поэтому до Пятидесятницы не были готовы к проповеди Креста, о которой апостол Павел скажет: мы проповедуем Христа распятого (1 Кор. 1: 23).
Человечество в массе своей не хочет согласиться с реальной картиной мира, не хочет научиться жить в мире, который лежит во зле. В нем можно жить, а можно прятаться от жизни. Поэтому, питая себя иллюзиями, род человеческий мечтает о «разумном» зле, которое само мирно покинет землю или вдруг раскается и станет добром. Есть и те, кто изгоняет из своей жизни Христа Спасителя. Они очень хорошо себя чувствуют в союзе со злом, оно им вовсе не мешает, и они не собираются с ним расставаться. Люди легко адаптируются к жизни в аду, убеждая себя и других, что она-то и есть реальная и настоящая. Поэтому считают идеальным оружием против зла свое, «доброе, справедливое» зло.