Книга о шаманке Нисань
Шрифт:
Мама говорит:
— То человек вашего царства живых. Будучи непослушным отцу и матери, /он/, если /они/ ему одно слово говорят, двумя словами отвечает. Поэтому здесь /его/ пытают, подвергнув мучениям.
Шаманка Нисань снова спрашивает:
/24 a/ — Мама, почему эту одну женщину пытают, ковыряя /ее/ железным крюком? Мама говорит:
— То женщина вашего царства живых. Поскольку /она/ ела ночью, прячась от домашних, /ее/ пытают, ковыряя /ей/ рот.
Так шаманка Нисань кончила спрашивать о мучениях. После /этого/ мама сказала:
— После того, как ты вернешься в царство живых, расскажи /обо всем увиденном/ непочтительным к родителям и неразумным людям, хорошенько вразумляя /их/.
После /этого/ шаманка Нисань, исполнив церемонию прощания с мамой, схватив Сэргувэдэя Фянго за руку, взяв всех духов, подобно ветру
— Теперь ты, быстрее пойдя, открыв крышку гроба Сэргувэдэя Фянго, дай /ему/ выпить одну чашу горячей воды.
После /этого/, когда Балдубаянь с женой, очень радуясь, пойдя в среднюю комнату, тотчас крышку гроба открывают, Сэргувэдэй Фянго вдруг раз — и, встав, говорит:
— Я так спал! Почему мое горло так пересохло? Тогда Балдубаянь с женой поскорее дают /ему/ выпить одну чашу горячей воды. Тогда голос Сэргувэдэя Фянго стал почти в два раза лучше прежнего, и /он/ вправду /снова/ стал /существовать/ в мире ян [41] . Балдубаянь с иеной, очень радуясь, объяснили сыну, как шаманка Нисань и Нари Фянго, явившись, оживили /его/. После /этого/ барич, узнав, что только что, умерев, воскреснул, благодаря за благодеяние — вызволение /своей/ жизни /из царства умерших/ шаманкой Нисань и Нари Фянго, три раза /им/ поклонившись, три раза отбил /им/ челом.
41
Кит. *** yang/-jian/ 'светлый /мир/', т.е. мир живых (в противоположность *** yin-jian 'темный мир', т.е. мир умерших).
После /этого/ в тот же день Балдубаянь, собрав /25 a/ одного за другим всех людей деревни, родственников и друзей, убив свиней, овец и коров, в три дня кончив пировать, когда шаманка Нисань возвращалась /домой/, за благодеяние — вызволение жизни /сына из царства умерших/ — /он/ препроводил /с ней/ золота и серебра тысячу ланов, разноцветных шелков и шелков с узорами в виде драконов десять повозок, рабов десять пар, коров и лошадей одно стадо, а с Нари Фянго — золота и серебра пять ланов, разноцветного шелка и шелка с узорами в виде драконов пять повозок, рабов пять пар, коров и лошадей сто голов. После /этого/ получила шаманка Нисань богатство, рабов и рабынь в услужение — и переменила намерение /заниматься шаманством/, а /ее/ еще большее почитание /своей/ свекрови-старухи стало в два раза сильнее прежнего.
Так Балдубаянь с женой, позвав сына, сказали /ему/:
— Поскольку ты, старший брат, теперь достиг возраста, когда по обычаю берут жену, ты, смотря по обстоятельствам, ища жену, если она будет подходить желаниям старшего брата, возьми-ка /ее/ в жены!
После /этого/ так Сэргувэдэй Фянго, велев Ахалчжиню и Бахалчжиню следовать /за собой/, взяв на подставку /25 b/ ястреба, ведя на поводу пеструю собаку, ежедневно ходил в поисках девушки — а девушки, подходящей его желаниям, не было, и он, опасаясь в душе, сказав:
— Разве нет в этой жизни мне никакой достойной пары?
говорит Ахалчииню и Бахалчжиню:
— Пока мы ходили в поисках девушки, минула половина месяца. По-моему, воистину, отсутствие девушки, подходящей моим желаниям — разве это не Небо не родило мне никакой пары?
Тогда два раба сказали /ему/:
— Барич, не печалься по причине, что нет /тебе/ пары)
и /они/ втроем, переговариваясь, повернули к дому, а на следующее утро Сэргувэдэй Фянго, велев двум рабам следовать /за собой/, взяв самострел, взяв ястреба и пеструю собаку, отправился на запад.
Это /все/ покуда обойдя, поговорим-ка о Крайне Белой и Золотой звезде [42] . Пока Сэргувэдэй Фянго ходил в поисках жены, минула половина месяца, и /так как он/ еще не повстречал достойной пары, при /его/
— Если не укажешь нам надлежащей пары, то от нас последует наказание!
/26 a/ один заяц, вывернувшись, помчался по дороге, по которой держал путь Сэргувэдэй Фянго. Тогда Сэргувэдэй Фянго, поскорее достав лук и стрелу, стреляет. Тогда стрела попала прямо в зайца, и /тот/ с воткнувшейся /в него/ стрелой помчался на север. Пока Сэргувэдэй Фянго вместе с Ахалчжинем и Бахалчжинем гнался /за ним/, глядит — а зайца /больше/ не видно. Стрела упала на дорогу. Сэргувэдэй Фянго, взяв стрелу, всматриваясь /вдоль/, глядит — а /там/ большой город виден.
42
Кит. *** tai-bai(bo) jin-xing 'Крайне Белая', 'Золотая звезда' — кит. название для вечерней и утренней Венеры, которые в древности считались двумя разными звездами. У тунгусских народов такое разделение сохранилось до нового времени. Широкогоров приводит миф бирарских орочонов, в котором вечерняя и утренняя Венера представлены двумя антропоморфными божествами, женским и мужским [3.1, с. 43 b].
Непонятно вставленное li (tai be li jing xin) в строке 8-й; в строке 10-й оно, как и должно, отсутствует.
Так /они/ втроем, подгоняя коней, быстро /до города/ добравшись, глянули — а за воротами города один высокий терем виден. Достигнув основания терема, /они/ глянули вверх, а /там/ сидит одна девушка и три-четыре девушки /ее/ обслуживают. Сэргувэдэй Фянго на ту девушку внимательно глянул — воистину, среди женщин, появившихся в мире /людей/, она весьма хороша. /Он на ее/ облик глянул — можно сказать, что /это/ девушка из Просторного Зимнего дворца [43] спустилась в мир /людей/. Облик /ее/ подобен Чанъэ [44] , что на луне; пара /ее/ глаз /26 b/ чиста, словно осенняя вода; пара /ее/ бровей хороша, /они/ подобны появляющейся луне; во рту, подобном вишне, спрятана улыбка. То, как она ступает /своими/ маленькими, в три цуня [45] , ножками, спокойно переходя /с места на место/, подобно /тому, как если бы ей/ не устоять /даже/ против ветра в весеннюю пору, Сэргувэдэй Фянго, увидев /ее/ один раз, чуть было не достиг рассеяния души. Сам /он/, совсем одурев, говорит двум рабам:
43
Кит. *** Guang han gong Просторный Зимний дворец (на луне) в китайской мифологии.
44
Кит. *** Chang-e 'Чанъэ' — фея обитательница лунного дворца в китайской мифологии.
45
Кит. *** cun 'цунь' — кит. мера длины, приблизительно равная 3,5 см.
— Воистину, кажется, /мне словно/ днем привиделся сон о Солнечной Вышке [46] , что на солнце]
Тогда Бахалчжинь говорит:
— Почему, барич, досюда добравшись, в затмении так достиг одурения? То, на что /мы/ надеемся — /это/ чтобы барич укрепил /свои/ мысли, позаботился о /себе/ самом, а мы покуда, войдя в этот дом с расспросами, справимся-ка о происхождении /этой девушки/! Если даже /она/ в другом месте не просватана, /так еще/ ничего нельзя предугадать о существовании /у нее/ добровольного чувства к баричу)
46
Кит. *** Yang-tai 'Солнечная Вышка'. Намек на кит. легенду, согласно которой один из князей древнего кит. государства Чу встретил во сне на горе с таким названием прекрасную женщину.
Тогда только барич словно очнулся ото сна, и, велев двум рабам следовать /за собой/, отправившись прямо к дому деда богача, чтобы расспросить, достигнув /его/ ворот, сошел с коня, и втроем /вместе со своими рабами/ /27 a/ входит в дом. Тогда домочадцы поспешно ввели /их/, ведя за собой. После /этого/ деду богачу кланяются, спрашивая /его/ о здоровье. Тогда дед и бабушка богачи поспешно /их/ в ответ поприветствовали, усадили /их/ на кан.
После /этого/ дед богач с улыбающимся лицом спрашивает у Сэргувэдэя Фянго: