КНИГА ОЛЕХНОВИЧ
Шрифт:
морковку и вернуть деньги со словами, как продавец посмел вручить русским «мадамам»
некачественный продукт. Морковка, на его взгляд, была слишком мелкой, и он привёл русских
дам туда, куда они не дошли, и где была отборная морковь. Уже почти весь город знал,
что «мадамы» любят крупные овощи: картофель, лук и морковь. Однако «мадамы», жалея
местного мальчишку-продавца, часто покупали у него, что придётся, а он старался угодить им
и, выбирая наиболее крупные плоды, приговаривал: «Мадам, бига, бига» (большая, большая).
237
Когда
Через пять лет после Индии Ефремова оказалась на Кубе, в Санта-Кларе. Я в это время работала
в г. Сантьяго-де-Куба и писала в письме на кафедру и декану А.И. Бокову (привожу его в той
части, где написано о ней и других моих коллегах):
5.09.85
«Дорогой Анатолий Иванович! Дорогая кафедра! Все, кого видела летом и кого
не видела! Поздравляю с наступившим десятилетием нашего любимого факультета!
(Стихи был отосланы в мае, поэтому сейчас проза). В Гаване я пока осталась одна со своими
коллегами из Сантьяго-де-Куба. Первою проводили Лиду Дьяченко, встретились с ней лишь
однажды в столовой. Зато с Галиной Ефремовой жили рядом, я над ней и тогда, когда не
виделись, перекрикивались. Иногда в разговор вступал попугай из какой-то квартиры, который
периодически кричал: «О – Кей! О – Кей!». Галя думала, что это я, и кричала из своей квартиры:
«Олехнович! Тебе что, плохо?» На что попугай также громко отвечал: «Молчи, зараза!»
Дальше в разговор вступала я, и мы с Галиной опять входили в полный контакт. Галя
уехала только вчера. А жили мы за городом в посёлке Коронела, где нам выделили квартиры
с телевизором и холодильником, и даже постоянно была вода. Помимо Гали Ефремовой, я
общалась с профессором М. М. Зобычевой – лауреатом Государственной премии (химик из
Ленинграда, копия Эдит Пиаф, получила Госпремию за препарат-транквилизатор фенибут),
которая жила у меня, так как внизу её заели комары. Да ещё к нам заходил Валерий Тарасов –
наш коллега из Сантьяго, тоже химик, москвич, лауреат Менделеевской премии (самая высокая
премия по химии). А третий химик была я. Я повесила календарь с портретом М.В.Ломоносова
и черпала силы у Михаила Васильевича для интеллектуальной беседы с двумя лауреатами,
чувствуя себя как Барбос среди двух роз! Правда, мы вспоминали, как в прошлом году я также
сидела
Сантьяго-де-Куба. Зато Галина Вениаминовна не смущалась и вела канву беседы, опираясь на
базовые знания по Индии. Нам обязательно нужно было посетить советника министра СССР
на Кубе, и он, увидев мою фамилию в анкете, моментально сказал: «Это Ростов? Есть слух,
что вы хорошо работали». Я сказала «Спасибо». Он сказал: «Скажите спасибо тому, кто
распустил слух». Я сказала: «И ему спасибо». На этом аудиенция закончилась. Зато Галина
Вениаминовна была у него час, потом писала справку, потом ещё была. И у меня подозрение,
что не только он рассказывал о том, какие направления есть в работе подфаков. Затем
Галина загрузилась громадным количеством литературы из института Пушкина и отбыла
покорять Санта-Клару до конца, без помех со стороны Чугунова, сияя от этой литературы
так, как всякая нормальная женщина сияет от мужского внимания. Вот что сделал с нами
родной факультет! Даже выстроенные в ряд пальмы, на которых висят облака (низкое
тропическое небо), даже бассейн, в который обещают налить воду, даже пиво, которое
всегда кончается в магазине перед нашим носом, и тем быстрее, чем жарче – «ничто нас в
жизни не может вышибить из седла» – дай Бог, чтоб сия поговорка у всех подфаков была!
Приезжала к нам за город и Оля Игнатова (Цененко), по жаре час езды, почти подвиг. И
вода в бассейне была, но в это время там плавал огромный, величиной с крысу, паук. Нам
ничего не оставалось, как за рюмкой чая (выполняю постановление М.С.Горбачёва), вечером,
искупаться в лучах родного факультета: впервые в Гаване за столом ростовский подфак
численно превышал все другие более громкие по названию подразделения. Мы вчетвером всех
вас вспоминали, жалели, что не едем в одно место. Но всё равно договорились оказывать друг
другу всяческую поддержку. И это тоже школа нашего подфака. Вот пока и всё о первых
днях второго года.
Дорогой Анатолий Иванович! Дорогая кафедра! Желаем вам всего самого доброго,