Книга «Под знаком радуги»

Нильсен Татьяна

– Твоя семья это я!– она безнадёжно махнула на мужа рукой.– Опять твои родители. Нажрутся, как свиньи потом творят всякую ерунду!

Лёха хотел спорить, но сам понимал, что почти весь блуд начинается не от влечения разума, а от лживого обмана пьяного тела. Алкоголь порождает распущенность. Ему приходилось писать статьи о

таких маргинальных семьях, где отчим, в отсутствии матери, бесстыдно развращал несовершеннолетнюю девочку. Но каково было его жуткое открытие, когда разговаривая с невинной, но падшей в силу грубого насилия жертвой, корреспондент понимал, что для неё это вещь не из ряда вон выходящая. Девочка росла в этих условиях и, наблюдая за пьющими родителями, воспринимала такую модель поведения, как норму. Да ему вообще в свои тридцать с хвостиком было невдомёк, что может волновать пьющих людей глубоко за пятьдесят кроме того, где взять деньги на бутылку. Оказывается и в этом королевстве бурлили страсти с ревностями, разлуками и торжественными возвращениями.

«Хорошо, хоть меня успели зачать не с похмелья, когда тупая эрекция разрывает трусы.»

Алексей сердился сам на себя, что-то мямлит, топчется вокруг да около! Надо быть мужиком– сказал– сделал! В конце концов он муж, глава семьи, и как он скажет, так и будет! А в глубине души понимал, что он король с бумажной короной на голове, живёт в квартире в качестве приживалки. Надо как-то исправлять! Ника тоже прикинула в уме кое-какие нехитрые расчёты и решила, что так, наверное будет лучше. Будут меньше ругаться, да и борщ свекровь наверняка варить не разучилась.

– Хорошо, пусть поживёт какое-то время, пока со свёкром не помирится. Но предупреди её, что прерогатива приглашать в дом гостей исключительно наша!

Алексей энергично затряс головой. В уме ещё не созрел чёткий план, но что-то начало уже формироваться.

Лариса еле

вытолкала огромный чемодан из лифта, где-то в аэропорту слетело колёсико, пришлось нанимать носильщика чтобы он дотащил и загрузил в такси. Возле двери долго рылась в сумочке в поисках ключей. Прислушалась. В глубине квартиры работал то ли телевизор, то ли радио. Ничего удивительного– зять, как всегда, терзается в творческих муках сидя у телевизора и поглощает чипсы из шуршащего пакета. Войдя в прихожую ощутила запах табака.

«Совсем офонарели! Просила же курить на балконе или перед вытяжкой». Лариса с раздражением бросила ключи на полку. Она сама когда-то интенсивно курила и помнила этот спёртый запах, который проникал во все окружающие предметы– портьеры, ковры, мебельную обивку, а самое противное в вещи. Блузки, юбки, особенно трикотаж настолько пропитывался табачной вонью, что ни один дорогой, французский или арабский аромат не заглушал амбре. Самое интересное, что не важно качество табака– сигареты с ментолом, тонкие, дорогие, дамские или папиросы, или сигары, душок во всех случаях ощущался совершенно одинаковый. Она мимоходом отметила про себя недоумённо– дочь с зятем особенно курением не увлекались, так иногда в компании под коньячок, и то старались на балконе. Лариса скинула туфли с усталых ног и, оставив чемодан в прихожей двинулась в гостиную, тут же остановилась в дверях оторопело. В кресле, закинув ноги на журнальный столик, сидела мать Алексея. Телевизор громко вещал новостями, женщина болтала по телефону, не замечая того, что за ней кто-то наблюдает, и смачно между словами выпускала клубы табачного дыма. Длинная трубочка пепла готова была уже сорваться на бежевый ковёр. Лариса рванулась, схватила пепельницу, выдернула из корявых пальцев дешёвую папироску и с остервенением раздавила в хрустале.