Книга Полетов
Шрифт:
Они просидели очень долго; кафе наполнялось людьми, пустело и наполнялось снова; приплывшие из-за гор облака стали посыпать улицы снегом. Они пили кофе. Курили. И молчали.
Истощенные до предела, они заснули в постели Пико в объятиях друг друга, а снег все шел. Проснувшись среди ночи, он увидел, что сугроб на балконе вырос до половины двери, потом заснул снова, и ему снилось, что снег заполнил комнату и он спит под снежным покрывалом, а чей-то голос напевает невнятные слова.
Вновь проснувшись, он увидел Нарью, сидящую в его куртке на стуле у окна; через расчищенный
– Тело давно уже замело, - сказала она.
– Разве его не похоронят?
– Весной, когда стает снег, на кладбище дуэлянтов появится еще одно надгробие. Если вороны не расклюют его раньше.
– Ты прежде теряла друзей?
Она кивнула.
– После дуэлей?
– Дуэли, самоубийства, черный дом. С этим надо смириться, не то свихнешься.
– Как Зарко.
– Зарко был влюблен. Здесь в городе безумие, смерть и любовь составляют неразлучное трио.
– А ты никого не любила?
Она прижала руку к стеклу, голос ее был еле различим.
– Было время, когда я думала, что люблю тебя, Пико. Ты осмелился распахнуть объятия смерти, выступив в безнадежный поход. Но ты сдался, похоронил историю, что давала тебе силу.
Он промолчал.
– За те часы, что ты спал, - продолжала она, - я подумала и решила забрать у тебя твою историю. Раз ты сам отверг ее, любой теперь сможет продолжить. Завтра я отправляюсь, но не на восток, не в твой утренний город. Крылья мне не нужны. Я хочу увидеть море.
Она собрала кожаный чемоданчик с одеждой и набором для готовки, и он предложил ей свой компас.
– Но вдруг ты решишь продолжить путь?
– спросила она, крутя в руках медный корпус с упрятанной под стекло своенравной маленькой стрелкой.
– Пойду по солнцу, - ответил он.
Остаток дня они потратили на покупку свечей, мотка прочного шнура, четверти головки голубого сыра, пачки твердого печенья, ломтя копченой грудинки и, конечно, запаса табака и бумаги. Она упаковала дюжину книг, но не смогла поднять свою поклажу, так что, при молчаливом сочувствии Пико, мучительно отбирала, что отложить, и в конце концов оставила три книги из его библиотеки да несколько тоненьких черных тетрадей с собственными стихами.
Ночью они занимались любовью, пока чемодан дожидался в углу комнаты, потом Пико заснул, а проснулся один в кровати. Снег прекратился, и в окно лился голубой лунный свет. Нарья опять сидела на его стуле, единственная слеза, как растаявшая снежинка, блестела на ее щеке.
Вновь проснувшись на рассвете, он увидел, что ее поза не изменилась, но слеза исчезла, и засомневался, не померещилось ли ему в первый раз.
– Ты совсем не спала?
– спросил он, и она покачала головой, но глаза были ясными.
– Пошли завтракать, - позвала она.
Они заказали гигантские порции сосисок и бекона с омлетом, сыром, фасолью и жареной картошкой, запивая
– Я не замерзла, - сказала она, вызвав его улыбку.
– Пико, - она коснулась его щеки, - позаботишься о моей рукописи? Дверь в комнату осталась открытой.
– Обязательно. Это честь для меня. Нарья, послушай. Когда в конце пути ты выберешься из-под полога леса, перед тобой откроется вода, сливающаяся с небом, а внизу будет лежать город, сплошь из башен. Слева на склоне горы, выше других, будет маленький разукрашенный каменный дом с медными дверями, барельефами по стенам и увенчанной куполом башенкой. Это и есть моя библиотека. Ключ под ковриком у дверей. Оставайся, сколько захочешь, читай книги и спи в башенке на тюфяке.
Она повернулась к нему, глаза ее горели, как звезды. Она поцеловала его и выскользнула из его объятий, и он еще долго смотрел, как она спускается по заснеженному склону в направлении леса.
Его ждали дела. С непривычно легким сердцем вернулся он в бордель, спустился в подвал Нарьи, улыбнувшись предостережению на двери, и оказался в знакомом книжном лесу. Он зажег свечи, сел за ее стол и прочитал, последнюю главу, написанную в считанные часы между брошенным Зарко вызовом и дуэлью на рассвете; в этой главе переполненная впечатлениями путешественница возвращается на родную планету, отпускает скворцов, ставит на место цветочный горшок и идет к маме на кухню, где уже накрыт завтрак.
Окончив чтение, он сложил листы рукописи в одну громадную стопку, не без труда вытащил из дома и понес по улицам на площадь книготорговцев. Сейчас они кутались в толстые пальто и попоны, но упрятанные в перчатки руки по-прежнему сжимали карандаши и перья, что-то царапая в тетрадях. Огромные навесы прогнулись под тяжестью снега, а каменного человека украшали мантия из снежинок и белая шапочка.
Пико свалил рукопись на колени оторопевшему торговцу, тому самому, что при первой встрече усомнился в его истории.
– Рукопись не моя, - сказал Пико.
– Автора зовут Нарья.
Она бывшая шлюха, а теперь отправилась в путь через лес, чтобы отыскать город у моря. Прочти ее книгу, это шедевр, а после снеси печатнику.
В глазах торговца, едва заметных под капюшоном, мелькнуло удивление.
– Рукопись шлюхи?
– недоверчиво произнес он.
Пико кивнул.
– Невероятно, - ахнул книготорговец.
– Все книготорговцы знают легенду о шлюхе, сочиняющей удивительную эпопею, и любой из нас заглядывал в бордель в надежде уговорить кого-то из девиц за деньги выкрасть это творение. Причуда уставших рыться в книгах, желание необычного. Так ты был знаком с ней?