Книга предсказанных судеб
Шрифт:
– Да, тяжела ты, шапка Мономаха. – Тетя Нина со скорбным выражением на лице и с перевязанной полотенцем головой открыла Поленову дверь и тотчас решительно вытащила телефонный штепсель из розетки.
– На самом деле это миф, Нина Семеновна. Вкупе с собольей опушкой шапка весит всего семьсот граммов, – уточнил Поленов и добавил: – Могу посоветовать отключить также дверной звонок – там на первом этаже двое с камерами стоят.
– Вот и отключи, чего советовать-то, – не церемонясь, велела ему Нина Семеновна. – Ой, хоть бы они уехали поскорей! Ольга, ты где застряла?
Ольга была в
С Поленовым они не виделись с того самого злосчастного дня, общались только по телефону и только в связи с книгой. Ольга избегала встреч с ним. Ей не хотелось воскрешать в памяти то, что она всеми силами пыталась забыть, не хотелось ничего ему объяснять. Она и от него не ждала объяснений, боялась его откровенности.
«В конце концов, мне сорок четыре года, далеко не девочка, а возраст диктует свои правила. Полно про любовь-то рассуждать, от нее одни неприятности. Хватит. У меня есть сын, работа, дом, вполне достаточно для нормальной жизни…»
Будто услышав ее мысли, Поленов заговорил с ней как ни в чем не бывало. Он был прежним, близким, дорогим, любимым… другом, который просто зашел проведать ее перед отъездом.
C приездом Дениса и Ольги тихий провинциальный Помар будто проснулся от зимней спячки и тоже зашумел. Горожане оценили поступок юного графа Помар де Рабюсси, вернувшего Франции драгоценный часослов. Эксперты, которым представилась возможность его осмотреть, называли его «Помарским чудом», ставили в один ряд «с наиболее значимыми памятниками мировой готики». Власти города готовили торжественную церемонию передачи реликвии. Вновь последовала череда интервью и позирования перед камерами.
– Мадам, придется смириться, эта шумиха нам очень на руку! – объяснял Ольге мэтр Гренадье. Похоже, он знал, о чем говорит.
С его помощью передача часослова в местный музей была обставлена настолько блестяще, что Ольга о таком даже мечтать не смела.
«Если продать книгу нельзя, значит, нельзя, и на этом можно поставить точку», – рассуждала она.
Но старый нотариус сумел-таки найти решение, нисколько не противоречащее воле покойной Аньес. Он предложил Ольге продать, или, как он сам выразился, «передать» права на воспроизведение часослова! Вот ведь изобретательный ум! Как тут не вспомнить мудрых, добрых Джобсона и Фокса из «Пиквикского клуба»!
Так что поднятая в СМИ шумиха только подготовила почву и привлекла к готовящейся сделке заинтересованных лиц. За право публиковать Помарский часослов бились сразу несколько издательских домов.
Когда же месье Гренадье, довольно потирая руки, выправлял последние пункты договора, в Бургундию прибыл представитель известного нью-йоркского модного дома. Детективная история возвращения драгоценной книги подогрела и их интерес – они намеревались выпустить коллекцию одежды и домашнего текстиля по мотивам средневековых иллюстраций. Майки с рыцарями и простыни с трубадурами позволяли Ольге не только разделаться с банковскими кредитами на дом и землю, но и оплатить все налоги на наследство.
Это было уже настоящее чудо! Дом старой графини, этот уютный, любовно декорированный уголок аристократической Франции, удалось сохранить!
– Все
– Что ж, теперь наш Денис настоящий граф не только на словах, но и на деле, – звучал в трубке, по обыкновению, резонерский голос Поленова.
– Слушай, давай-ка поскорее заканчивай дела и к нам! – скороговоркой выпалила она.
Только сейчас она поняла, что очень по нему соскучилась.
Бродить одной по длинным коридорам охотничьего дома Ольге надоело. Радость надо делить с друзьями.
– Ну… не знаю, – неуверенно протянул Поленов и, помолчав, добавил: – Если только после выставки…
Нажав отбой, Ольга вышла в сад, посмотрела на лужайку перед домом и вспомнила несчастного Сорделе. Но в ту же секунду вздрогнула, ощутив на плече чье-то прикосновение:
– Боже мой! Вы меня напугали! Как вы тихо ходите!
– У всех свои достоинства, – с легким прищуром ответил мэтр Гренадье. – Я проходил мимо и решил вас проведать. Вам, Ольга, возможно, стоит напомнить, что согласно пункту 05.09 господин граф по достижении им совершеннолетия сохраняет за собой право пересмотреть условия договора или вовсе его расторгнуть. Кто знает, как сложится его жизнь…
День выдался пасмурным и ветреным, но не дождливым. Низкие серо-синие тучи проплывали над центральной площадью замка Помар де Рабюсси, где проходила торжественная церемония. Казалось, все жители города, побросав работу, собрались на площади у входа в капеллу Святого Бернара. Тут были и служащие мэрии, и директор музея, и чиновники из Парижа, и председатель Общества букинистов Франции, и профессора из Дижонского университета, эксперты, реставраторы… и, разумеется, репортеры. В Помар прибыли даже сотрудники российского посольства – Ольга настояла, чтоб в договоре значилось непременное экспонирование часослова в Москве и Петербурге. Кроме того, для Ленинской и Салтыковской библиотек французы подготовили полную электронную версию книги.
В ожидании начала церемонии в шатрах собравшимся предлагали вино и легкие закуски. Господин мэр, как всегда, задерживался. Воспользовавшись моментом, директор музея предложил Ольге и Денису небольшую экскурсию.
– Уверяю, вы этого прежде никогда не видели. Голубятня лишь недавно отреставрирована. – И директор указал на небольшое круглое строение. – Она долго стояла в лесах, но после ремонта в ней появились обитатели. Мы полагаем, что дюжина почтовых голубей брюссельской породы привлечет туристов.
Под прицелами фотокамер Ольга с Денни зашли внутрь.
– Ах, какие они красивые! – воскликнул мальчик.
Уютно воркуя, чудесные белые птицы летали под сводами голубятни, по-хозяйски перемещаясь из одной ячейки в другую.
– Здесь более тысячи ячеек для тысячи голубей. В прежние времена их количество строго регламентировалось. Один голубь – один акр имеющейся у феодала земли. Так что ваши предки были очень крупными землевладельцами! – обратился директор к Денису и вдруг неожиданно засвистел и выставил вперед руку, на которую тотчас спикировал один из голубей. – Не бойся, Денни, они очень деликатны.