Книга Природной Веры
Шрифт:
Знать балтийских славян отличалась от народа богатством и уважением, которое можно было легко растерять. Степень знатности определялась количеством коней, ибо это определяло число воинов. Никакого роста прав знати славянский родовой социализм не предполагал. Это извратило и сделало интересы знати тайными от народа, и это оказалось одной из главных причин гибели славянских племен.
Тогда, как и в наше время, возникла тяжелая историческая ситуация, не имеющая правильного нравственного выбора. Чтобы народ выжил в борьбе с другими народами, в нем должна возникнуть иерархия, предполагающая неравенство людей, которая ведет к образованию пирамиды государственной власти. Если бы балтийские славяне
Измена славянской знати была не единственной причиной поражения. Славяне и германцы в равной степени были слабо объединены властью своих князей и королей. Но с восьмого века германцев объединяло христианство. Рим и вся христианская Европа, толкали германцев к экспансии на восток. Германцы и сами были к этому готовы, но христианство объединило их в единую силу, обелило и дало идеологическое обоснование экспансии. Военноначальниками среди германцев стали не просто выходцы из знати, а князья церкви — епископы. И это единство действий в течение нескольких веков обусловило победу над балтийскими славянами. Первыми добровольно принимала христианство славянская знать. Она же первая и онемечивалась, отказывалась от своей родовой традиции, ибо эта традиция не позволяла иметь привилегии.
Дольше всех принятию христианства противились, конечно, жрецы. Но жрецы были фактически бесправны и их голос общественные собрания не принимали всерьез. Это ясно показывает, что жрецы не были объединены в организацию, которая обладала авторитетом и властью. Они не могли говорить от имени богов, но могли лишь истолковывать их знамения. Исключение составляли жрецы Святовита на острове Рюген.
Из жития Оттона (одиннадцатый век) мы узнаем, что у поморян в городе Вольгасте, жрец Святовита, желая напугать народ приездом христианского священника, стал из кустов разговаривать с проходящим человеком. Говорил он следующее. "Стой, человек, и внемли моему слову. Я бог твой. Я тот, кто облекает поля травою, и леса листвою. Плоды земли и деревьев и стад, и все, что служит человеку, все в моей власти: даю поклонникам моим и отымаю у противников моих. Скажи народу в Вольгасте не принимать чужого бога".
Эта попытка жреца говорит о том, что если бы он сам явился перепуганный к народу и сказал, что должен передать волю бога, то ему бы не поверили. Почему? Потому, что посягательства жреческого института на духовную власть так же пресекалось, как и стремление князя к власти мирской. В связи с этим, слова божества из уст жреца не принимались. Должную харизму имел лишь жрец Святовита Араконского, но и там производилось открытое гадание, и там жрецу не доверяли безоглядно.
Насколько можно понять, сперва католические эмиссары ехали крестить балтийских славян мирно, ибо те и другие имели возможность ездить торговать друг к другу, не смотря на частые войны. Изначальной ошибкой славян, да и всех языческих народов была их терпимость, проявлявшаяся в том, что они допускали христианских священников на свою землю, и далеко не всегда выгоняли их за богохульства.
Ликвидация жреческого сословия, вырубание священных рощ, уничтожение храмов и изваяний богов производилось христианами уже после военных побед над славянами и формального их крещения. При этом не обходилось без народных волнений, но они удивляют нас своей вялостью. Мы можем их понять, если вспомним коммунистические митинги после утверждения в России демократии. Теперь и тогда стоял вопрос одного содержания. Ежели коммунизм истинен — почему он так легко пал? Ежели наши боги велики, почему
Балтийские славяне видели разрушения своих святынь и видели, что святотатцы остались живы, здоровы и даже обогатились за счет безнаказанного грабежа. И сам факт этого работал на христианство. Того же, что личная родовая свобода была им дороже единства, и в этом сами они отступили от своих же богов — балтийские славяне не понимали.
5. Скажем слово о богах и вере балтийских славян. Нам известно о них из хроник католических миссионеров, которые делали записи с чужих слов и не были очевидцами того, о чем писали.
На Рюгене в течение многих веков существовало поклонение богу Святовиту, которого почитали все балтийские славяне. Гельмольд отмечает, что ему, как и другим богам, было посвящено много храмов в разных местах. В Щецине и Волине поклонялись Триглаву. В большом и красивом храме лютичей, в городе Радигоще, стояли изваяния многих богов, обличенных в шлемы и латы, у основания каждого было написано их имя. Главным среди них был Сварожич. Полабцы (жили на Лабе к югу от вагров) чтили богиню Живу, она представлялась с цветами на груди. В Ретре — городе лютичей, почитали Сварожича, Яровита и Радигоста, последний осознавался исключительно миролюбивым богом.
Гельмольд отмечал, что среди многообразных богов, которым посвящены леса, поля и людские чувства, славяне признают единого Бога в небесах, который повелевает другими богами. (В данном случае, мы пишем Бог с большой буквы, поскольку это есть имя верховного божества). Но этот небесный бог занимается небом. Потому жителям земли должно обращаться к богам земли, которые ниже Бога, но которые слышат человека.
Богу они не создавали ни алтарей, ни храмов. И жертв ему тоже не приносили, а сосредоточили свое внимание на его потомках — земных богах.
Первым и главным среди земных богов был Святовит. Мы рассказали о нем в главе «Боги». Он и был богом богов. Святовит — бог белого света, в его руках урожай и голод земли, которую он охраняет. В Арконе в великолепном храме стоял его идол с четырьмя головами и четырьмя отдельными шеями. Головы были две спереди, две сзади и смотрели врозь. Бороды и волосы коротко острижены по обычаю руянского народа. В правой руке он держал рог, изготовленный из разных металлов. Одежда (надо думать, что одежда была из ткани) его опускалась ниже колен до голеней. Ноги были сделаны из фрагментов различных древесных пород, хорошо подогнанных. Пьедестала не было, ноги стояли как бы на полу. Поблизости находились уздечка, седло, меч и другие атрибуты божества. Ножны и рукоять меча были отделаны серебром и украшены резьбой. Здесь же хранилось священное знамя Станица, а недалеко содержался священный конь.
С одной стороны, Святовит имел все достоинства Одина, культ которого существовал рядом в одно и тоже время. Но светлой, лученосной световой ипостаси у Одина не было и этим Святовит отличается от нормано-англо-сакского бога. Святовиту более соответствует официальная прилюдная церемония, чем интимная шаманическая магия Одина, тяготеющая к индивидуальному откровению. Черный цвет более созвучен такой магической практике и в этом смысле на Одина более походил Триглав.
Триглав в Щецине так же имел коня, но не белого, а вороного. При гаданиях его так же, как и коня Святовита, проводили через девять копий, но копья клали параллельно, так что одно не касалось другого. В отличие от Святовита, Триглав понимался богом трех миров: воздушного, земного и подземного — миров путешествия шамана. Если со Святовитом связались понятия о добре и зле, то Триглав не нес нравственного закона, оставляя разрешение нравственных проблем народной традиции — оставляя за человеком свободу действия.