Книга Природной Веры

Сперанский Николай Николаевич

Так, по одной из легенд, Христос с Николой заходят к бедной вдове переночевать. Та ставит им суп, и Христос велит Николе считать глазки в тарелке — капельки жира. Никола насчитал шестьдесят глазков, и утром Христос расплатился с вдовой шестьюдесятью монетами. Прослышав про это, богатая вдова пригласила к себе странников, и сварила суп очень жирный. Никола насчитал один глазок — на всю тарелку, и Христос расплатился только одной монетой.

Заметим, что библейский Христос денег за постой никогда не платил. Он считал, что его просто обязаны принимать за проповеди. Тот же, кто слушать их не хотел — тому должно было стать хуже, чем жителям Содома и Гоморры. В русских легендах бог казнит людей за отказ от норм

традиции, а не за отказ от религиозной догмы. Этим и отличается народная вера от официальной религии. Христос в русских легендах не упоминает Саваофа, не морализирует, не проповедует ничего библейского, но создает ситуации, в которых выигрывает праведник. Таково по народным понятиям назначение высшего бога. Это народное толкование воли и деяний божества мы сегодня понимаем как Нравственный Закон Рода.

В душе народ понимал, что благовещень — землю сушит, чистый четверг — сошку правит, коня гладит. Святая пасха — яйца красит. Святой Юрий — божий ключник, возьми ключи золотые, пусти росу на всю весну. Радуница боронует, а Микола — старый сеятель, ячмень сеет, засевает. Святой Иван — божий коваль, косы ладит, серпы зубрит. Святой Илья — старый жнец, вышел в поле чистое, с молодым сыном, с белым сыром… Все точно как на одной из ранних картин Рериха. Благодать да раздолье. Народ вовсе не хотел жить веками в религиозном конфликте, и не разобрав его до конца, сгладил все противоречия с официозом.

9. Анализируя легенды и народное понимание святости, мы находим, что русское народное сознание использовало библейские персонажи, чтобы выйти из-под давления церкви, не входя в явный конфликт с ней. При этом, ключевые идеи христианства, о страхе божьем, о бренности земного мира, о греховности и рабстве человека, о порочности народной культуры и веры, так и не были приняты нашим народом. Все это не соответствует славянской духовности.

Все лучшее и жизнеспособное, что несет народное православие, по сути есть замаскированный пласт дохристианской языческой культуры. Этнографы считают доказанным, что в народном сознании, христианские боги и святые выполняют ту же роль, которую ранее выполняли славянские языческие боги. Так пророк Илья встал на место Перуна-громовика, Никола на место Велеса, Прасковья-Пятница на место Мокоши. Ладу подменила Мария, Даждьбога — Солнце подменил Христос.

Тема поиска выхода из сетей христианства бесконечна. Русское сознание не пожелало принять христианство до конца и до сих пор пребывает в состоянии двоеверия. Мы предлагаем читателю ознакомиться с книгами Г.А. Носовой "Язычество в православии", 1975 г., и Б.А. Рыбакова "Язычество древней Руси" 1987 г.

Даже православие духоборов, по своей сути, было языческой религией праведной жизни в миру. Создание семьи, возделывание земли понималось ими как служение богу, а уход от мира и монастырская жизнь не рассматривались как духовный подвиг. Ибо грешно отказываться от даров бога, которые он дал человеку.

10. Все это было в истории нашего народа. Но что происходит в наше время? Если описанные нами тенденции верны, то даже в условиях безудержного роста богатства и власти церкви, теперешнее народное православие будет сдвигаться в сторону язычества, а институт церкви будет необратимо вырождаться.

Насколько для этого дееспособно народное сознание? Судя по теперешним кризисным процессам, в советское время ясность и целостность сознания народа были подорваны — людей приучили надеяться не на себя, а на государство. Нынешнее государство наоборот — обворовало народ и спешно реанимировало церковь. В этом смысле все перевернулось. Такие катаклизмы переживаются народом тяжело, но и восстанавливают его сознание, ибо становится ясно, что позаботиться о себе народ может только сам. Сегодня церковь богатеет быстрее, чем при ордынском нашествии,

а перед народом стоит угроза вырождения. Мы у последней черты, и здесь должны быть напряжены все силы. Мы живем лишь надеждой на рассвет.

Конец двадцатого века — время возрождения сознания народов России, время возрождения языческой веры. И хотя государство вкладывает в церковь миллиарды, а язычников вызывают для допросов в ФСБ. Хотя их ничтожно мало и многим из них нечего есть, перелом в пространстве духа уже произошел.

Русские боги проснулись от тысячелетнего сна, наступает утро богов. Мы тоже, наконец, просыпаемся. Вставшему ото сна надлежит трудиться, потому будем работать вместе с нашими богами.

11. Сегодня помимо девальвации института христианства, наблюдается и другая тенденция.

Замечено, что с течением времени, всевозможные биоэнергетики, эзотерики и сектанты, руководствующиеся Агни-Иогой, различными восточными и «космическими» идеями, (по которым добро на грешную Землю течет из абстрактного Космоса), приходят к христианству. Со временем, они начинают ходить в церковь, а после и отрекаются от своих «бесовских» представлений. Есть таковые и среди язычников. Начинается этот путь измены с невинного желания: внести Христа в пантеон своих богов или «обогатить» себя еще и библейской мудростью, присовокупить ее к накопленному багажу. Кончается это тем, что весь не христианский багаж отбрасывается. Ибо христианство очень хорошо поднаторело в обработке колеблющихся личностей.

Таких случаев много, и это говорит за то, что нельзя успешно совмещает в себе две веры. Либо в жизни человека наступит момент, когда придется оставить только одну веру, либо он передаст необходимость этого решения своим детям. Так будет потому, что христианство изощренно нетерпимо к иным верованиям. «Обогащение» себя христианством равносильно тому, что вы беретесь носить гранату с выдернутой чекой.

Когда происходит обращение к христианству? Это случается во время кризиса, отчаяния, состояния поиска поддержки. Если ее не находят у друзей, в язычестве или в энергетико-космических рассуждениях, то ее находят в поповском храме.

Кризис наступает всегда, ибо человек стареет, болеет и умирает, даже если не терпит крушения жизненных замыслов. И тут христианство говорит: "смирись, от язычества отрекись". Язычество же говорит: «борись». Но, если нет более сил, то остается смирение — принимать все, как есть.

Означает ли это, что победа христианства неизбежна, так, что в здоровом теле душа — язычница, а больном и стареющем неизбежно становится христианкой?

Для большинства, следующих «космическим» идеям, ситуация упадка сил или обострения болезни, оказывается чем-то вроде предательского удара. Они одинаково приходят к страшной для себя истине, суть которой понимается ими примерно так: " Я энергию накапливал, очищался, возвышался, думал о безграничной мощи своей, а тут, вот спину прострелило, и ни встать, ни сесть! Куда вся энергия годами копленная подевалась, если который день до туалета доползти тяжело? Нет, значит, ничего! Или все как-то ушло, и надо очищаться? Или все было заблуждением? В любом случае, остается одна надежда на молитву. Молись!" И после этого «космонавт» молится Христу, видя в нем единственное спасение.

Для такого «космонавта» крах неизбежен, ибо его «космическая» вера ориентирует его только в одну сторону — на возвышение. Действительно, такая вера придает некоторые силы. Но, катастрофа в этой вере не предполагается.

Очевидно, катастрофу потерпят и все языческие системы, которые так же ориентированы только на индивидуальное восхождение и не могут быть применимы к состоянию упадка здоровья и духовных сил человека. Все такие системы верований на стадии упадка сил становятся опасны. Благодаря ним человек попадает в ловушку христианства.