Книга птиц Восточной Африки

Дрейсон Николас

Джордж и Дэвид пытались извлечь максимум пользы из сложившейся ситуации. Они обратили внимание Гарри на нескольких ворон и голубей и, «кажется, но, правда, не точно», аиста марабу. Однако после часа неподвижности Гарри решил, что на сегодня наблюдений за птицами более чем достаточно. «Хилтон» пока не так уж и далеко, вон возвышается на горизонте. Спокойно можно дойти пешком. На столь раннем этапе соревнования важнее не лидерство, а душ и что-нибудь прохладительное. И Гарри, бросив обливающегося потом шофера и неунывающих — «да скоро все рассосется, скажи, Дейво» — Джорджа и Дэвида на произвол судьбы, зашагал к гостинице.

В Найроби ночь наступает быстро. Всего один градус к югу от экватора; в шесть часов тут еще светло,

а в шесть тридцать черно, как в аду. Мистер Малик прибыл в клуб, когда зажигались уличные фонари, а именно в шесть пятнадцать. В руке у него был блокнот со списком птиц, увиденных за день в саду. Патель начал их переписывать. «Хагедаш (сдавленный смешок), пегий ворон, птица-мышь…» Вскоре явился Тигр, и почти сразу вслед за ним — Гарри Хан, довольный и свежий. Прогулка до отеля была не особенно приятной (что вообще хорошего в пеших прогулках), но он успел принять душ, поплавать, вздремнуть и выпить и только потом приехал на машине в клуб. Он передал свой блокнот Пателю. Тот заглянул в него, удивился, но промолчал. Без десяти семь Тигр попросил тишины.

— Прежде всего, джентльмены, позвольте сказать, что я счастлив видеть вас обоих — dimidium facti qui coepit habet [13] и все такое прочее. Также, в соответствии с правилами соревнования, я обязан спросить, есть ли у вас какие-либо вопросы к комитету?

Мистер Малик помотал головой и повернулся к новоизбранному члену клуба.

— Есть, — кивнул Гарри Хан. — Кто выпьет со мной пива?

Все расхохотались. Кое-кто из присутствующих выразил желание срочно вступить в комитет.

13

Тот сделал полдела, кто уже начал (лат.).

— Мистер Патель, — громко спросил Тигр, — готовы ли вы огласить результаты сегодняшних наблюдений?

Патель, выставив вперед ладонь, сверился с обоими списками.

— Да, — сказал он. — Малик: тридцать один. Хан… три.

Изумленное молчание.

— Три, мистер Патель?

Патель зачитал:

— Ворон, голубь, ястреб. Это все. Уточнений, какие именно ворон, голубь и ястреб, нет, хотя, насколько я знаю, существует несколько пород каждого вида.

— Естественно, пегий ворон, дикий голубь и черный ястреб, — пробормотал мистер Малик, обращаясь к Тигру. Тот кивнул.

Гарри Хан пустился в горестные объяснения. Вот, мол, хотел провести день в парке, а сам застрял в пробке, потому что не потрудился узнать о перемещениях «Еl Presidente», и в результате был вынужден плестись в отель пешком. Рассказ получился забавным, и кончилось тем, что беднягу пожалели и сами заказали ему пива. Мистер Малик сел за свой обычный столик.

— Жалко Хана, — сказал Патель, — зато ты, Малик, молодец. Большой молодец. Продолжай в том же духе. У тебя, пожалуй, есть шансы. Скажи, А. Б.?

— Глупости, — отозвался мистер Гопес. — Сам посуди. Сначала ты, естественно, видишь кучу самых обыкновенных птиц, но потом новые попадаются все реже. Закон убывающей вероятности.

— Это так, Малик? — спросил Патель. — Разве?

Мистер Малик уже успел подумать и об этом, и о многом другом. Дневной результат его удивил. Он и раньше сиживал в саду и видел птиц, но не в таких количествах! Как это получилось? Сегодня днем ему попадались на глаза совсем не городские птицы, — например, дронго на телефонном проводе и серый дятел. Конечно, не все птицы задерживались у него в саду, но многие, очень многие пролетели настолько близко, что их легко было опознать, — черные ястребы, колючехвостые стрижи, рыжепоясничные ласточки и даже пестрый баклан на пути бог знает откуда бог знает куда. Баклан летел высоко, но мистер Малик все же его разглядел. Итого тридцать один вид. Примерно по пять в час — неплохо для второй половины дня. Такими темпами, даже просидев всю неделю в саду, можно перевидать минимум половину кенийской крылатой фауны! Увы, в рассуждении имелся

прокол, и мистер Малик понял это раньше А. Б. Гопеса. За сегодняшний день он наверняка увидел практически всех местных птиц, и больше, вообще говоря, надеяться не на что. Чтобы закрепить успех, нельзя ограничиваться стенами и живой изгородью дома номер 12 по Садовой аллее, надо выбираться подальше. Что не так-то легко — ведь у него столько других дел.

«Дел? — слышу я ваш вопрос. — Каких еще дел?»

Разве я не дал понять, что мистер Малик — почти что пенсионер? Не подчеркнул, что управление табачной фабрикой «Весельчак» в основном перешло к Петуле, энергичной и все еще одинокой дочери мистера Малика? Какие же такие дела способны помешать мистеру Малику пробегать оставшиеся шесть с половиной дней по горам и долам в погоне за птицами и увидеть их как можно больше, чтобы затем в бальном зале отеля «Саффолк» коснуться ладонью талии женщины своей мечты? «Какие, какие». Во-первых, благотворительность — на нее уходит уйма времени. Но есть и еще кое-что, чем мистер Малик занимается каждый вторник после птичьих экскурсий вот уже два с половиной года.

Мне не остается ничего другого, как раскрыть его очередной секрет.

17

Черный орел

Вернитесь мысленно к первому посещению «Асади-клуба». Итак: входит мистер Малик. Мистер Патель и А. Б. Гопес сидят где обычно, за своим столиком. Мистер Гопес читает «Ивнинг ньюс», багровея с каждым мгновением, кажется, его вот-вот хватит апоплексический удар. Мы узнаем, что причина такого его состояния — не президент страны, не новости из Букингемского дворца и не содержание последних «Птиц одного полета», но маленькая заметка о датском исследовании по поводу… дальше вы помните.

Но погодите, что вообще такое «Птицы одного полета»? Это еженедельная рубрика якобы о птицах и животных Кении, которая каждую среду занимает четверть седьмой страницы найробийских «Ивнинг ньюс». Однако на самом деле эта колонка не о природе. Она о политике — точнее, политиках.

Из нее можно почерпнуть закулисную информацию о деятельности членов правительства, узнать все секреты, всю подноготную, всю соль. Здесь разражаются скандалы, разоблачаются тайные сделки, поднимаются завесы (а иногда простыни). В традициях подобного жанра статьи подписываются псевдонимом — «Дадуква». Люди, знакомые с африканской мифологией, сразу вспомнят черного орла, невидимого, но всевидящего, который разносит новости в животном царстве. Подлинное имя храброго журналиста (политика, госслужащего?), скрывающегося под псевдонимом, никому не известно. Статьи без подписи, отпечатанные на машинке, вот уже три года подряд каждую среду доставляются в редакцию найробийских «Ивнинг ньюс» с утренней почтой. В этот день тираж газеты увеличивается на пятнадцать тысяч экземпляров — настолько популярна колонка.

Казалось бы, ответственный редактор должен знать своих авторов. Но в данном случае все иначе. Около трех лет назад редактор получил по почте короткое машинописное послание. «У вас в газете нет рубрики, посвященной природе», — говорилось там. — Если хотите, я готов ей заняться. Мистер Дадуква».

В качестве подписи фигурировала крайне неразборчивая закорючка, адрес же сводился к почтовому ящику на главпочтамте. Редактор немного подумал и продиктовал секретарше ответ: хотя подобная рубрика вполне уместна для «Ивнинг ньюс», оплата за материал, к сожалению, — в связи с профсоюзными правилами, уставом редакции и из-за высоких накладных расходов — бюджетом не предусмотрена. В следующую среду пришло новое письмо с вложенной в него короткой статьей о птицах Национального Ботанического сада и его окрестностей под заглавием «Птицы одного полета». Она была неплохо написана и вполне безобидна. Редактор передал ее своему заму и сразу же обо всем забыл.