Книга пяти колец. Том 7
Шрифт:
Это был не поединок высокого мастерства и точных финтов. На арене сцепились в схватке не на жизнь, а насмерть два хищника, каждый из которых пытался выгрызть себе победу. Удары сыпались с обеих сторон: руки, ноги, локти, голова — в нашем поединке в ход шло абсолютно всё.
Лев словно обезумел. Из его глотки исторгся жуткий рык, но мне было плевать. Там, где он поддавался инстинктам, пытаясь меня сломать, на моей стороне была техника, отточенная множеством поединков.
Уход от удара вниз — и я решаю закончить это веселье максимально жёстко. Мои руки хватают его за обе ноги, движение на себя и вверх, и он падает на спину. Прыжок — и тут же я оказался сверху.
Удар за ударом мой лоб превращал его лицо в кровавое месиво. Этот здоровяк явно сделан из камня. Лев затих лишь после тринадцатого удара головой. Я на его месте отключился бы ещё ударе на пятом.
Медленно поднимаясь, я вскинул руки в победном жесте. А потом чей-то незнакомый голос негромко произнёс:
— Какие ветры хранят твою душу, боец?
Внутри меня всё перевернулось, горячка боя ушла, словно её и не было. В памяти всплыли слова Маурисио, когда он снимал с моей головы монгкон — традиционную для тайских боксёров повязку-талисман. Развернувшись, я увидел на редкость уродливого человека, опирающегося на посох. Его холодные глаза внимательно смотрели на меня, подмечая любую мою реакцию.
— Все ветры хранят меня. И пусть он обратит на меня свой взор, даруя мне свою силу и ловкость. Пока не будут повержены демоны. — Слова сами собой лились из моего рта, а опирающийся на посох человек едва слышно ответил мне: — Ради славы его. Пока не будут повержены демоны.
Только сейчас я понял, что на его груди был мон с раскрытой книгой…
Глава 2
Старший библиотекарь
За эти два месяца в академии я вымотался гораздо сильнее, чем думал. Самым сложным для меня оказалось моё вынужденное одиночество. Вдобавок, наставники выдали каждому из нас свою «индивидуальную образовательную траекторию», как это называется в определённых кругах моего родного мира. Судя по всему, аналитики дали свои рекомендации по нашим тренировкам, опираясь на прошлый опыт. И признаюсь, это было очень жёстко.
По распорядку у нас было всего четыре часа сна, за которые мы должны были успеть восстановить свои силы. Не знаю, как бы я с этим справлялся, если бы не мой самый первый дар крови — второе сердце. У нас просто не было свободного времени, и тем ценнее было то, что сейчас я сидел в удобном кресле в кабинете старшего библиотекаря и пил чай, ожидая пока он разберётся со своими неотложными делами.
Кабинет поражал своими гигантскими размерами. Вдоль каждой стены располагались огромные книжные шкафы до самого верха, где за стеклом хранилось множество старинных фолиантов. Судя по корешкам, почти все они были написаны на древнем языке, которым я неплохо владел, и, будь у меня больше времени, я бы обязательно заглянул в пару томов по алхимии, за которые зацепился мой взгляд.
Здесь я чувствовал себя очень уютно, в отличие от академии, где ученику полагалась всего-навсего небольшая комната-келья, вмещавшая лишь кровать, небольшой шкаф для личных вещей и маленький стол со стулом.
Стоило мне допить первую пиалу чая и хоть немного расслабиться после боя, негромко открылась дверь и в комнату зашёл хозяин кабинета. Устало опустившись в своё кресло, этот уродливый человек жестом показал мне на чайник. Коротко кивнув, я наполнил его пиалу согласно этикету и с лёгким поклоном передал ему.
Несколько минут мы молча пили чай, внимательно глядя друг на друга. «Ну
— Время знакомиться, Ву Ян. — произнёс он неспешно. Его голос совершенно не вязался с внешностью. Наоборот, он был мягок и учтив, но мои ощущения говорили о том, что это всё наносное. Этот человек крайне опасен. Он может в любой момент стать абсолютно безжалостным. — Меня зовут Тахан Чэнь, и, думаю, ты уже понял, что я являюсь старшим библиотекарем Академии Земли и Неба.
— Это знакомство для меня большая честь, господин Тахан.
Многие думают, что этикет — это большая глупость, пустые расшаркивания. Однако мой опыт жизни в Нефритовой империи говорит об обратном. Когда ты не знаешь, как себя надо вести, у тебя всегда есть ответ — соблюдай этикет. Вежливость даёт тебе возможность сохранять своё лицо в любой ситуации. Хотя было бы здорово, если бы он был чуть попроще. Обилие вариантов поведения для одной и той же ситуации зачастую мешает быстрому выбору.
— В моём народе традиции несколько иные, чем в большинстве мест Нефритовой империи. У нас личное имя ставится впереди имени семьи. Но ты можешь называть меня по имени, Воин всех ветров.
От его тяжёлого взгляда по спине пробежали мурашки, и я неожиданно вспомнил, что на Земле из всех азиатов только у тайцев личное имя ставится впереди фамилии. Ну, по крайней мере, я больше не знаю таких примеров.
— Я благодарю вас за эту возможность, но не понимаю, почему удостоился такой чести? — Очередной поклон уважения, ровно три глотка чая — всё согласно этому грёбанному этикету. Но вместо ответа меня ждал лишь новый вопрос:
— Кто учил тебя пахуюту? — Его тон говорил о том, что от моего ответа зависит очень и очень многое. Возможно, моя жизнь.
Пахуют в переводе с тайского означает «многосторонний бой». Техника боя, предшествующая современному тайскому боксу.
— Господин, я не понимаю, о чём вы говорите. — Очередной поклон, в котором я замер, дал мне ещё несколько секунд времени на размышления. «Пахуют» — это слово тщетно крутилось в моей голове, и я бы пошутил на эту тему, но что-то подсказывало, что я знаю его истинный смысл…
— Мальчик, — его глаза неожиданно сверкнули бешенством, казалось, ещё немного, и он сорвётся со своего кресла в прыжке, чтобы тут же нанести мощнейший удар локтем. — Не играй со мной! Кто обучал тебя пахуюту? — Изменилось даже его выражение лица. Он и до этого вызывал у меня отвращение своим внешним видом, а сейчас больше напоминал взбесившуюся гориллу. Не хватало только прыжков и ударов кулаками по своей груди.
И тут меня словно пронзила молния. Прыжок с ударом локтя!
В голове тут же возникла картина: седовласый старик-таец со своей вечной вонючей сигаретой во рту. Сухой как щепка, вечно кашляющий, и несмотря на это всё, он обладал какой-то запредельной мощью. Именно он объяснял нам, что такое муай боран или древний тайский бокс. Бой девяти орудий, где активно использовались удары головой. Самое то, чтобы выступать в настоящих боях без правил. Меня колотила мелкая дрожь, а воспоминания всплывали одно за другим. Сознание словно разделилось на два независимых потока.