Книга пяти колец
Шрифт:
Я чую скверну, — он принюхался, словно зверь, — что-то идет сюда, и это что-то смертельно опасно!
— Сотник! — крикнул я Ганду, лучше прослыть трусом, чем стать мертвецом. Моя интуиция начала просто кричать об опасности, а тут еще Шен со своими ощущениями. — Шен чувствует опасность от твари скверны!
— Стоять! — он осмотрелся вокруг и коротко выругался. — Доложить обстановку!
— Ганд! Аколит прав! Я тоже чувствую их! — командир авангарда прочистил нос и начал шумно втягивать воздух, словно пес, а потом громко выругался. — Они там! — он начал показывать, но мы уже увидели все сами.
— Держать
— Да смоет наших врагов волна! — едва слышно произнес Ганд, и клич клана Скатов отразился от стен домов, когда ему ответили бойцы клана.
На нас шли стройные ряды одетых в доспехи бойцов, двигающихся механически, словно роботы в полном молчании, над которыми реяли развернутые знамена с изображением Паука. Бойня началась.
Глава десятая. Смерть легче перышка…
— Бездушные… — Шен сплюнул себе под ноги и вытащил мясницкие ножи из-за пояса. — Рубите им головы или ломайте хребты, они не чувствуют боли. Можно, конечно, изрубить в куски, но это куда дольше. Мастер Ян, прошу прощения за сомнения в вашем мастерстве, — аколит поклонился мне, словно извиняясь за свои слова. — Но воевать с бездушными только в перчатках без единого кольца силы — это верная смерть.
— Согласен с братом, — в разговор включился один из братьев, — думаю, этим будет сподручнее, — он протянул мне короткую тяжелую саблю с легкой улыбкой.
Коротко поклонившись бойцу, я крепко сжал клинок и несколько раз взмахнул им. Тяжелый толстый клинок расширялся к концу и ощутимо оттягивал руку на взмахе, создавалось ощущение, что этим оружием надо рубить с плеча. Глядя на мои потуги, он покачал головой.
— Мастер, позвольте, я покажу вам несколько базовых ударов. Бездушные сражаются прямо и безыскусно, поэтому с ними важнее не фехтовать, а сломать их как можно быстрее. Держите руку вот так.
Он показал хват, начинающийся с мизинца, в котором указательный палец служил лишь для направления удара, а потом сделал пару связок простейших ударов, которые я на удивление легко повторил. Лишь это помогло сдерживать подступающий страх, я привык биться один на один, а тут армия на армию, начинаю понимать новобранцев, которых отправили прямо в мясорубку боев.
— Готовьсь! — раздались голоса командиров стрелков. — Цельсь! Огонь!
Сотни стрел летели над будущим полем боя. А бездушные продолжали свое движение, не обращая внимания на стрелы. Да что это за твари, если им стрелы нипочем? То один, то другой боец падал, но его место занимал другой, и они все той же безмолвной толпой шли на нас.
— Залп! Залп! — десятники отдавали команду за командой, а потом началась свалка.
Первые ряды бездушных были уже в ста шагах от Скатов, когда прозвучала громогласная команда «Морская волна!».
Шаг, и ряды Скатов расступились, а в промежутки бойцы задних линий разбегались и метали тяжелые дротики, тут же выстраиваясь в стальную шеренгу. Первая линия метает дротики и останавливается, их минует вторая линия, метает и останавливается, их минует третья, метает
Словно настоящая морская волна, тяжелые дротики сбили темп пауков, разбив их казавшийся до этого несокрушимым строй. А потом Скаты доказали всем, что они отличные бойцы. Разрывы строя расширялись все сильнее, когда тяжелые щиты сбивали с ног врага, а на первые ряды давили задние, и все это под звуки морских раковин, заменяющих Скатам горны.
Пики задних рядов били поверх бойцов, и звон металла соседствовал с криками раненых и умирающих. Словно роботы, бойцы Пауков пытались добраться до врага, но солдаты туго знали свое дело. Прямые мечи защитников столкнулись с катаноподобными клинками бездушных, смерть собирала жатву с обеих сторон. Лязг стали едва не заглушил нарастающий рокот барабанов.
— Вот дерьмо! — Шен пытался прочистить свой нос и ножами указывал в сторону портового квартала, из которого появились новые знамена пауков. Вот только отряд, идущий под грохот барабанов, ужасал.
В чернильно-черных самурайских доспехах шли Пауки, а рядом с ними возвышались трехметровые гиганты, вооруженные двуручными дубинами, толпа гоблинов, издав жуткий гвалт, рванула вперед, размахивая ножами и копьями. Эти безумцы хотели крови и мяса людей.
— Да смоет наших врагов волна! — рев сотника подхватило множество глоток, Скаты медленно, но верно сминали бездушных, и главную роль во всем этом играли сам Ганд и его командиры — мощь бойцов, владеющих кольцами силы, просто поражала, но даже они уставали, а вот бездушные нет.
Барабаны усилили свой ритм, и вслед за гоблинами рванули в бой огры. Скаты смотрелись на их фоне карликами, которых просто сметут одним ударом. В голове билась лишь одна мысль: «Я должен стать мастером колец силы и, самое главное, выжить сегодня». Крепко сжав тяжелый клинок, я ухмыльнулся и приготовился встретить врага. Смерть легче перышка, честь тяжелее скалы — присказка деда сама собой возникла в голове. Моя честь — доказать прежде всего себе, что я настоящий боец, и лишь потом выжить.
— Уууууууууу, — сбоку раздались звуки горнов, а следом раздались приказы уже таким привычным и родным голосом — голосом Ву Бэйя. — Быстрее, беременные улитки! Скинем Пауков в море!
— Шаг, сукины дети! Шаг! Коли! — солдаты Скатов, словно единый организм, сминали бездушных, заставляя их отступать. — Шаг! Руби! — десятники надрывались, перекрикивая звуки схватки, а во фланг ударили бойцы деда.
Назвать их ополчением у меня никак не получалось. Разница между Шеном с братьями и бойцами, которых вел дед, была колоссальна. Первые ряды были одеты в тяжелые доспехи и вооружены кто чем, но все оружие явно было боевым и привычным владельцу. Богатые горожане из тех кто не чурался воинской стези. Это за ними шли бойцы, уже вооруженные кто чем, некоторые без малейшего доспеха, но все как один полные решимости спасти свой город. Фигура деда угадывалась по тяжеленной гуаньдао, заляпанной кровью, а рядом с ним шел уже знакомый гигант, вооруженный двуручным клевцом — Шао.