Книга рецептов стихийного мага
Шрифт:
Мне повезло: Рина разбиралась в цветах. Именно она сказала, что это растение называется ашерил и любят его за то, что цветет он круглый год, каждые две-три недели выкидывая новые бутоны.
Следующая неделя слилась для меня в один день. Я была занята с утра и до глубокой ночи, зачастую вырубалась, не доходя до кровати. Спасибо Рине, что бы я без нее делала!
Во-первых, мне прислали учителей. Две седовласые дамы и один моложавый мужчина должны были за несколько месяцев научить меня всему, что местные дети осваивают за годы. Потому что уже через год я должна прийти на первый курс Академии Риатор, чтобы
Помимо этого – мать, рьяно взявшаяся за изменение моего гардероба. А в конце недели, кроме примерок дома, она два раза возила меня к тому самому кутюрье, который должен был сшить мне умопомрачительный наряд на прием.
На чаепитие с Чарли мне удавалось урвать не больше получаса, а на любимую кулинарию – ни секунды. Но я не жаловалась. Понимала, что все это временно, но очень необходимо.
Кстати, о магии. Я по-прежнему не ощущала себя магом и не видела ее проявлений. Ко мне даже закрались сомнения: а может, их Богиня попутала и закинула в Аррею бесталанную переселенку? Чарли, кстати, долго смеялся над этим моим предположением, а затем заявил, чтобы я не надеялась на такое.
О похитителях тоже ничего не было слышно. Возможно, теперь, когда на мне воздушный маячок, я просто не представляю для них интереса. Хотелось бы…
К концу второй недели моего пребывания в этом доме, когда я наконец сумела приспособиться к сумасшедшему ритму новой жизни, случилась грандиозная печаль. В Академии начался семестр, а значит, я оставалась в доме одна. В этом странном мире учиться начинали летом, примерно в конце аналога нашего июля. Я понимала, что Чарли в общежитии будет комфортнее и свободнее, чем в родном доме, но все равно грустила. Он утешал меня как мог, обещал связываться каждый день и навещать на выходных, но легче от этого не становилось.
А меж тем день моего официального представления приближался.
Хоть прием должен был состояться в воскресенье, дурдом начался еще в среду.
Для начала мать выгнала всех моих преподавателей и, под страхом испортить репутацию, запретила появляться до понедельника.
И после этого я познала ад! Честное слово, лучше бы я не по восемь, а по двенадцать часов училась, чем запоминала имена и короткие биографии особо важных гостей, а также россыпь желательных тем для разговора с ними. Короче, как я и подозревала, мне не только пытались дать хорошие знания о местном высшем обществе, но и навязать подруг и очертить круг потенциальных кавалеров. Причем к последним наряду с парнями плюс-минус моего возраста почему-то причислили нескольких взрослых мужиков от тридцати. Одному даже сорок пять было. Я сначала удивилась, а потом вспомнила о продолжительности жизни. Ну да… Матери, например, сейчас почти шестьдесят, а выглядит она на тридцать пять.
Но самым сложным на самом деле было не это. Отделить ложь от правды, манипуляцию от искренности – первоочередная задача. И я сломала себе голову, распутывая паутину матери и пытаясь не попасться в ее ловушки.
К пятнице я уже была настолько измотана, что хотела просить пощады. Хоть у кого-нибудь. И когда после обеда внезапно в доме появился Чарльз со словами, что в честь моего представления он остается
– Мирослава! – возмущенно выдохнула она, но мне было плевать на ее недовольство.
Мне просто необходима была передышка!
– Прошу прощения, – без малейшей тени вины произнесла я, крепко удерживая посмеивающегося братца за рукав форменного кителя Академии. – Я слишком устала сегодня, можно остальное перенести на завтра?
По ее глазам я видела, что ей хочется рявкнуть, схватить «дорогую дочь» за шиворот и утащить прочь. Но у нас за время проживания в этом доме уже случилось несколько стычек, и мать прочно уяснила: напрямую на меня можно влиять, только если я сама позволяю. А любая попытка показать мне мое место заканчивается тем, что я упираюсь рогом, и меня не сдвинешь.
– Я понимаю, тебе очень тяжело… Но, Мирослава! – слабым голосом произнесла она, видимо, определившись с тактикой. – Всего два дня, а ты еще столько не знаешь! Может, есть смысл потерпеть? В самом деле, немного ведь осталось…
Не-а. Не на ту нарвалась.
– У меня, к сожалению, голова уже не работает. Сами посмотрите: обеденная пора еще не закончилась, а я уже валюсь с ног и не понимаю половину того, что мне рассказывают. Отдых просто необходим, если я хочу завтра нормально подготовиться.
Меня смерили тяжелым взглядом, но в открытую конфронтацию вступить не решились.
– Ах, прости, – покаянно вздохнула мать. – Я так озабочена предстоящим приемом, что совсем не подумала о том, как тебе приходится. Нужно было мне сразу сказать, что все так плохо! Конечно-конечно, отдохни. Чарльз, – сиятельный взор маркизы Ашай обратился на резко сделавшего каменное лицо сына, – проводи сестру в ее апартаменты. Я прикажу подать чай, а ты проследи, чтобы она отдохнула.
Я даже восхитилась, честное слово! Нет, мать все-таки умная и проницательная стерва. И очень шустро соображающая. Как говорится, не можешь предотвратить безобразие – возглавь его. Кто тут пытался отговорить меня общаться с Чарли? Не было такого! Слава кексам, что я знала ее истинную натуру, а потому подобные финты не могли ввести меня в заблуждение.
– Разумеется, – уважительно поклонился братец.
И под взглядами всех присутствующих мы под руку удалились.
Когда за нами закрылась дверь моей гостиной, Чарли от души расхохотался:
– Ты продолжаешь меня изумлять! Я еще не видел, чтобы мать так красиво ставили на место.
– Приходится, – вздохнула я, буквально рухнув на диванчик. – Иначе она меня сожрет и не подавится. Видел бы ты, какую мне битву пришлось выдержать из-за платья!
– Какую? – заинтересованно спросил он, присаживаясь рядом со мной. – Ты не рассказывала.
– Не сошлись на фасоне. Мать требовала, чтобы остановились на том, который выбрала она. Упирала на то, что я ничего не смыслю в местной моде, потому должна молчать в тряпочку.
– На нее похоже. А ты?
– А я… Сказала, что этот кошмар с десятком юбок, горой кружев и полувываленной на всеобщее обозрение грудью надену только через чей-нибудь труп. Имелся в виду, конечно, ее труп, но я решила, что озвучить подобное будет явным перебором.
Чарли опять рассмеялся красивым низким смехом.