Книга Реки

Уотсон Йен

— Тем не менее черное течение — это огромное живое существо неизвестной нам природы. Сложное и гигантское! Так, может, это и есть корабль? Допустим, что космический корабль мог быть живым существом, на котором не было экипажа и пассажиров, потому что он сам был экипажем и пассажирами. Некое божество, постичь которое мы не в силах. — Шарла достигла апогея вдохновения, ее голос звенел от благоговейного трепета и искренности.

— Но ведь его создали люди?

— Может быть, люди создали что-то еще более великое, чем они сами, и это великое породило еще одно великое: живое и мудрое. А оно уже создало корабль.

Или даже породило его. Люди, которые начали этот процесс, уже не соответствовали его результату.

— Как это понимать, Шарла?

— Ребенок превращается в девочку — которая становится женщиной. Женщина полностью меняется с того времени, когда была ребенком.

Неллиам фыркнула.

— А женщина дает жизнь новому младенцу. Мы возвращаемся туда, откуда начали.

— Это просто сравнение.

— Возможно, удачное, — сказала Тамат. — Можно сказать так: как куколка превращается в бабочку.

— Я предлагаю сосредоточиться на том, что несомненно, — сказала Неллиам. — Как то: возможные перемещения Наблюдателей из Веррино, когда Йалин расскажет им о своем путешествии.

— Я ничего не расскажу! — запротестовала я. — Честное слово! Зачем? Моего брата там все равно нет.

— Брата нет, а любовник есть. И другие знакомые. — Неллиам нетерпеливо отмахнулась. — Сейчас не до этого. Я думаю, надо обсудить, какую помощь могут нам оказать Наблюдатели. Если западные считают, что мы дочери Дьявола, они могут построить пистолеты, которые будут стрелять через реку. Или попытаются перелететь через реку по воздуху. Я предлагаю договориться с Наблюдателями, чтобы они сообщали о всякой подозрительной активности на той стороне. Далее. Нам нужно строить наблюдательные башни. Перестраивать сигнальные станции. Строить их больше и выше. Они помогут нам осуществлять связь. Я знаю несколько мест, где сообщения можно передавать часами, пока судно не окажется в нужном положении. Год назад я бы сказала, что никакое сообщение не следует передавать столь срочно… — Она задумалась.

— А как быть с женщинами запада? — спросила я. — С их ужасной жизнью. С казнями.

— Мы не можем им помочь, Йалин. Не разрушив при этом наш собственный мир.

— Но…

— Что ты предлагаешь?

— Мы могли бы перелететь по воздуху!

— Мы не хотим. По причинам, которые даже ты должна понимать.

— Кроме того, — начала Шарла, явно став на сторону Хранителей, — если мы перелетим через реку с помощью ветра, как мы вернемся назад? И что мы будем там делать? Произносить речи о свободе и счастье? Пока нас самих не сожгут… — Как я поняла, Шарла была из тех, кто спорит с обеими сторонами с таким видом, чтобы убедить, что наделена особыми полномочиями… не решать ничего.

Неллиам постучала пальцем по столу.

— У меня есть более веское возражение против вторжения. Йалин, даже проведя там долгое время, кое-чего не поняла. Между нами и ними есть одно жизненно важное отличие. Которое Сыновья непременно используют, учитывая все то, что скормила им Йалин — если только они не полные дураки. — Она оглядела присутствующих. — Так что это?

— Формы общественной организации? — Это была Марта, смуглая хозяйка причала из Гинимоя. Судя по ее тону и поднятым бровям, она не спрашивала, а отвечала нам. Она явно была союзницей Неллиам.

— Точно, — сказала Неллиам.

— Что

вы имеете в виду? — спросила я. — Чего я не поняла?

Мне ответила Марта:

— Дело вот в чем, Йалин. В смысле техники Сыновья гораздо более примитивны, чем мы. Но у них есть централизованная власть: это «светская рука», их Братство. Их система совсем не похожа на нашу. Два их Мужских Дома, Север и Юг, очевидно, две их столицы, правящие города. У нас ни один город не управляет другим. Там у них есть то, что можно назвать «правительством».

— Две, вы считаете? Если у них две… столицы.

— Им нужны две столицы, потому что у них очень медленная связь. Но это не означает, что их страна поделена пополам. Скорее наоборот — судя по названиям.

— О!

— Наш способ управления обществом невидимый и ненавязчивый. Их — основан на насилии и жестокости. Жесткие условия существования ведут к жестким решениям. Условия жизни этих Сыновей очень суровые, поскольку они отреклись от реки…

— Которая сама управляет нами невидимо и ненавязчиво? — осмелилась предположить я.

— Ты знаешь об этом больше нас, девочка! Неллиам вяло подняла руку.

— Какие бы суеверия не содержала Книга Преданий, наша гильдия основана не на мистической мудрости. Мы поступаем согласно традиции: традиции, основанной на практике. А Братство придерживается догмы. Она и порождает их суеверия — ведь практика у них на вторых ролях.

— Книга Преданий — это суеверия? — повторила я, не веря своим ушам. Еще две или три женщины, а Тамат особенно, казалось, были шокированы.

— Очевидно, я преувеличиваю. Я просто хочу, чтобы меня поняли. Мы на словах признаем то, о чем говорится в Книге Преданий, потому что это работает. Если тебе приходится вкалывать на реке, чтобы зарабатывать на жизнь, она должна тебя принимать. Мы пьем течение. Мы подчиняемся определенным правилам. Потом мы в основном об этом забываем. Мы не ползаем по утрам по палубе на коленях и не молимся духу реки. Мы никогда не пытаемся говорить с течением. А вот они все это делают. Они одержимы — но отрицают это. У нас течение всегда на заднем плане — там, где оно и должно быть. У них — нет. Оно занимает их больше всего, хотя они его и боятся.

В каюте наступила тишина. Если бы все это сказала Тамат, поднялся бы страшный шум. Но не она это сказала.

— Кстати, о практичности, — сказала я, — как насчет планов доктора Эдрика отравить течение?

— Пусть они провалятся, — строго сказала Неллиам. — Пусть он годами ходит по лесам и ничего не находит. Пусть он попадет между этими двумя жерновами, Хранителями и Крестоносцами, и они раздавят его. Мы ничего не можем с этим поделать.

— Мы могли бы рассказать об этом всем, от Умдалы до Тамбимату. Предупредить людей. Рассказать им о западе.

— Зачем? Чтобы люди жили в постоянном страхе? Чтобы любой оппозиционер имел против нас оружие? — Неллиам наклонилась ко мне. — Чтобы твоя слава распространилась подальше? — Она говорила скорее шутливо, чем угрожающе.

Вскоре после этого конклав начал подходить к концу. У меня осталось странное чувство, что я побывала на высшем совете, — который ничего не решил. Гильдия могла сменить паруса; но могла ли она изменить курс? Разве можно изменить курс на прямой реке, которая вечно течет из пункта А в пункт В? Да и зачем?