Книга сияния
Шрифт:
– Рохель, – прошипел раввин, – покрой голову, женщина.
Жена сапожника быстро нырнула назад в темную комнату, но не раньше, чем Йосель успел увидеть ее глаза. Они оказались цвета свежевзрытой земли. И не раньше, чем Рохель успела отметить, что глаза Йоселя были цвета неба в дождливый день, серо-голубые, совсем как у раввина. И не раньше, чем взгляд Йоселя успел впитать ее личико – небольшое, узкое, как у лисы, с полными дерзкими губами. И не раньше, чем Рохель успела подивиться его гигантскому росту, и блестящим волосам, черным как смоль, его
– Идем, голем, – сказал раввин, хватая Йоселя за пальцы.
Вскоре они оказались у дома раввина. Йоселю пришлось низко наклониться, чтобы не стукнуться головой о притолоку.
– Перл, – позвал раввин из коридора.
Перл была в своем переднике и, как обычно, в косынке. Под боком у нее сидела внучка. В правой руке у жены раввина была ветошь для протирки.
– Йегуда, где ты так долго был?
Затем, приглядевшись к Йоселю, она резко умолкла. А девочка заплакала.
– Господи, Йегуда.
– Не бойся. Он еврей.
Тут раввин осекся и не на шутку задумался. Можно ли считать голема евреем? Если еврей создал некое существо, является ли оно само евреем? Раввин не мог сказать, что голем был его сыном.
– …Ну, вроде как еврей.
– А его мать? Кто она?
– У него нет матери. И отца тоже. Но он не причинит тебе вреда. Он будет приносить дрова, рубить их, качать воду, выполнять поручения, подметать и чистить за тебя дом. А самое главное, жена, он здесь, чтобы защитить дома наших людей. Он станет нашим ночным стражем. Он не может говорить, у него нет языка, да и понимает он не так уж много. Болван, Перл. Просто болван. Так что не тревожься о том, кто он такой.
– Он не похож на болвана. По всему видно, что он не глуп… – глаза Перл оценивающе блеснули за толстыми стеклами очков, оглядели черные волосы, ямочки на щеках. Если не брать в расчет, что парень чуть ли не вдвое выше рабби и гораздо смуглее… он чем-то напоминал ее Йегуду, когда ее муж был молодым и красивым.
– Быть может, он твой родственник?
– Очень дальний.
– А, понимаю…
Кажется, Перл кое-что заподозрила. Да и у какой женщины не возникло бы таких подозрений?
– Как его зовут?
– Йосель.
– Ты голоден, муж мой? Ты голоден, Йосель?
– Нет. Увидимся позже. А теперь до свидания.
И с этими словами рабби чуть ли не бегом покинул комнату.
– Здравствуй и до свидания, – сказала Перл. – Как это на него похоже. Ну ладно.
Она повернулась к Йоселю:
– Я приготовлю тебе гречневую кашу… – Жена раввина поставила на ноги девочку, которую все это
Котелок с водой уже кипел. Перл бросила туда немного гречневой крупы, щепотку соли. Достав из буфета несколько сушеных яблочных ломтиков, она покрошила их на мелкие кусочки и тоже бросила в котелок. Затем взяла деревянную миску и поставила ее на грубый стол. Рядом положила ложку.
– У него нет языка, бабушка, – сказала малышка Фейгеле, ибо, когда голем уселся на пол, она двумя руками раскрыла ему рот, ощупала зубы и вгляделась внутрь.
– Зато все остальное у тебя есть, верно? – Перл повернулась к гостю, глядя ему прямо в глаза.
Он кивнул.
– И ты еврей?
Йосель опять кивнул.
– Что ж, это очень важно. Давай-ка на минутку выйдем во внутренний двор. Фейгеле, будь хорошей девочкой и добудь бабушке маленький прутик.
Сказано – сделано.
Внутренний двор был очищен от снега. Перл взяла в руки прутик и написала: «Ты умеешь писать?» Затем она передала прутик Йоселю.
«Да», – написал он в ответ на немецком.
Она написала на иврите. Он ответил на иврите.
Она написала на чешском. Он ответил на чешском.
– Так-так, – сказала Перл. Затем она написала: «Откуда ты пришел?»
«Я вышел из праха и в прах я возвращусь».
– Понятно-понятно. Это очень интересно.
Когда они вернулись на теплую кухню, малышка Фейгеле спросила:
– А почему на нем такая забавная одежда, бабушка?
– Ох, конечно, с этим нужно что-то делать. Конские попоны лучше носить Освальду.
Вспомнив мула, Фейгеле рассмеялась. Перл дала Йоселю кусок пресного хлеба. Он повертел его в руке, внимательно изучая.
– Такую пищу ели израильтяне в ночь Песах, когда бежали из Египта. У нас не было времени ждать, пока подойдет тесто.
– Ты хочешь покормить его мацой, бабушка?
– Вот именно, Фейгеле.
Девочка пристроилась у Йоселя на коленях.
– Нам придется сходить к сапожнику. Зеев сделает тебе башмаки, а Рохель, его жена, сошьет тебе короткие брюки и превосходный камзол, свяжет славные чулки. Эта Рохель удивительно искусна с иголкой и ниткой. Если у тебя нет языка, чувствуешь ли ты вкус? Хотя ты можешь чувствовать запах. Тебе придется спать на полу – такой большой кровати у нас нет. Мы положим на пол солому. И нужна кипа… Господи, ведь твоя голова ничем не покрыта.
Перл подошла к полке у двери, оглядела множество лежащих там шапочек и выбрала одну, самую большую, синюю, с белыми буквами по всей кромке. На громадной голове Йоселя кипа казалась крошечным пятнышком.
– Скоро ты увидишь, что живем мы просто, но еды и одежды нам хватает. Все мои девочки выучились читать и писать. Раз в день я хожу на рынок. Ясное дело, раз мой муж раввин, сюда приходит много народу, так что скучно тебе не будет. Всегда что-нибудь происходит. Свадьбы, к примеру. Совсем недавно поженились Зеев и Рохель. Вытяни руки.