Шрифт:
Annotation
Вниманию читателей предлагается «Книга снов», новый роман Нины Георге – автора международных бестселлеров «Музыка лунного света» (2010) и «Лавандовая комната» (2013). Генри Скиннер всегда был в пути, в движении – от войны к войне, от репортажа к репортажу, от одной опасности к другой… Несчастный случай остановил его именно тогда, когда он решил наконец встретиться с сыном и попытаться вымолить прощение у покинутой возлюбленной. Остановка оказалась более долгой, чем планировалось, – на больничной койке, в коме, в окружении умников-врачей и приборов со светящимися мониторами, между жизнью
Впервые на русском!
Нина Георге
День 1-й
День 15-й
День 17-й
День 20-й
День 25-й
День 27-й
День 30-й
День 31-й
День 33-й
День 34-й
День 35-й
День 36-й
День 37-й
День 38-й
День 39-й
День 40-й
День 41-й
День 43-й
Ночь 43-я
День 44-й
День 45-й
Ночь 45-я
День 46-й
Эпилог
Послесловие, благодарности, заключение
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
Нина Георге
Книга снов
Я посвящаю этот роман своей матери, Ютте Марианне Георге по прозвищу Юшка, более сорока восьми лет любимой Джо Широкоплечим.
Невероятная женщина, великолепная художница и с детских лет моя подруга, которая с радостью сопровождала меня в путешествиях по всем воображаемым мирам.
Мама, мы разделяем с тобой любовь к нашим отцам, к Парижу и к миру, который чуть-чуть отстоит от реальности. НИНА ГЕОРГЕ, декабрь 2015 г.
Возможно, все мы лишь истории, которые сейчас кто-то читает.
Nina George
THE BOOK OF DREAMS
Copyright © 2016 by Nina George
Originally published as DAS TRAUMBUCH in 2016 by Droemer Knaur
All rights reserved
Издательство АЗБУКА®
День 1-й
ГЕНРИ
Я спрыгиваю.
Падение длится всего несколько секунд, но я успеваю услышать гул автомобильных моторов на Хаммерсмитском мосту –
Вот я хватаю девочку.
Река тянет малышку за собой, хочет овладеть ею, растворить ее тело, сорвать улыбку с ее губ, забрать надежду, оставив один лишь страх, отобрать будущее у ее жизни.
Она тонет в глиняно-бурой воде.
Я ныряю, подтягиваю ее за волосы к себе. Мне удается поймать ее за худенькое, выскальзывающее из рук плечико. Хватаюсь крепче, перевожу дух от напряжения, захлебываясь водой, она соленая и ледяная.
Темза обнимает меня.
Личико со светлыми, как зимнее море, глазами приближается ко мне. Одной рукой девочка зажимает нос, как будто прыгнула с бортика бассейна в теплую хлорированную воду. А ведь она упала за борт. За борт одного из тех прогулочных кораблей, что катают туристов по Темзе от «Лондонского ока», гигантского колеса обозрения, расположенного недалеко от Биг-Бена, до Гринвича и обратно. Девочка встала на перила, забралась на предпоследнюю перекладину и подставила мордашку лучам майского солнца. Когда волна подбросила корабль, ее перекинуло вперед, через перила. Девочка даже не вскрикнула. Лишь безграничное любопытство светилось в ее взгляде.
Мы видели, как она падает. Целующаяся на Хаммерсмитском мосту парочка, нищий в поношенном смокинге и я. Нищий поднялся со своего «рабочего места» – картонки, брошенной на солнце у зеленых перил подвесного, на цепях, моста.
Он пробормотал: «О боже!» Парочка уставилась на меня. Все трое не пошевелились. Они только смотрели на меня.
И вот я перелез через зеленые кованые перила моста. Дождался, когда подо мной всплывет маленький кулек.
И спрыгнул.
Вот она смотрит на меня с таким доверием и надеждой, которых человек, подобный мне, не заслуживает. Малышка вынуждена рассчитывать только на меня.
Я приподнимаю худенькое, выскальзывающее из рук тельце. Девочка пинает меня ногами в грудь, в голову, в лицо.
Я захлебываюсь, дышу водой.
И все же мне удается вынырнуть на поверхность, и мир вновь наполняется звуками, майский ветерок ласкает мокрое лицо, волны брызжут мне в глаза. Я поворачиваюсь на спину и укладываюсь в зыбкую водную колыбель, устраиваю девочку на своей груди так, что она может свободно дышать и видеть голубое небо. Итак, Темза подхватывает нас, несет мимо кирпичных фасадов и деревянных лодок у илистого берега.
Девочка жадно хватает воздух ртом, кашляет. Ей, наверное, годика четыре или пять, я плохо разбираюсь в детях, даже в собственном ребенке. Сэмюэле. Сэме.
Ему тринадцать, и он ждет меня.
До сих пор. До сих пор ждет меня. А я так и не объявился.
Я принимаюсь напевать мелодию «La Mer»[1]. Знаменитую величественную песню о красоте моря, строчки на французском сами всплывают в памяти, хотя я не говорил на языке своей родины с восемнадцати лет. И вот теперь этот язык возвращается ко мне.