Книга стихов «Орфей»

Бореев Георгий

ОРФЕЙ

Может быть, она была – гусыня? Иль созвездье Лебедя виной? – Родила соседка, ойкнув, сына С бугорками крыльев за спиной. В остальном — ребенок как ребенок, И соседка пела и цвела, Лишь скрывала в ворохе пеленок От досужих глаз его крыла. А когда подрос он, прятать спину Научился сам под свитера — И врачи не навредили сыну, Не прогнали дети со двора. Чтоб друзья камнями не забили, Он один старался всюду быть: Не влюблялся в женщин из-за крыльев — В час объятий крыл не утаить! Но когда от выдоха Вселенной Мир людей совсем оледенел, Пробил час — и птицей вдохновенной Он

расправил крылья и… Запел! Это пенье растопило льдины, И пока не замолкал Орфей, Превращались в рыцарей пингвины, А цветы и кошки — в добрых фей. Так планета во вселенской стуже Сыновей рождает иногда. Ведь Земля как камень — лишь снаружи, А внутри — Крылатая звезда!

ОХОТА

Под гончий лай идет охота: Весь превратившийся в стрелу, Летит олень через болота, Пронзая облака и мглу. Охотник экономит пули: Он ждет, он знает, что теперь - На место, где его спугнули, Затравленный вернется зверь… Вот так и я вернусь с повинной, Скажу: «Прости… не убивай!..», Когда, рога свои откинув, К лосихе убежит трамвай… Я шкуру распахну, как шубу, Расплачусь… призову Творца, И потушу кривые губы В твоих коленях – из свинца…

АССОЛЬ

Я помню – в первоклассные года Копался я в песочнице, как в чуде: Там находил и строил города, В которых жили глиняные люди. Там океан песками погребен. Я откопал там остров и столицу… Народ на вымиранье обречен, Когда из детства выдраны страницы… Я снова, перепачканный, босой, Бумажный парус опускаю в воду: Ведь где-то за туманом ждет Ассоль Корабль под алым парусом Восхода…

ОТПУСК НА ДАЧЕ

На двери звякает цепочка – Златая цепь добра и зла. Из моей точки, как из почки, Проклевываются два крыла. Уже вовсю в очках и в шляпе, Стучится в дверь мою рассвет, А мы с тобой опять прошляпим В постели кинолепет лет. Мир будет птицами стучаться, Кипеть фанфарами реки. Возьмут, как гончие, след счастья Две женских рыщущих руки. Нарежут белый свет стрекозы, Как стеклорезы – для окна, И пчелы запоют глюкозу В обед, нанюхавшись руна. И мы полюбим, и – придавим, И будем жить так – без теней, Свежо, как радиопреданья, Еще пяток полярных дней…

ЧЕТЫРЕХРУКИЕ

Ходит пьяный ветер, ищет мельницу, Залетает вьюгой в рукава: Думает, что в сердце перемелется Вьюга – Калиюга – на слова… Ты почто мне сердце рвешь, чудилище? Не получишь ничего взамен: У меня ведь крыльев – не четыре же, Переменный ветер перемен. Вот поймаю лебедицу в руки я, Заласкаю – прилетай опять. Станем с девой мы, четырехрукие, Муку на мукУ перетирать…

ЯБЛОНЬКА

Говорила она: «Весна! Я сегодня тебе нужна. Воплощусь для тебя из сна, Стану радовать – как жена! Говорила она: « Впусти! Буду яблонькой взаперти Круглый год для тебя цвести». Я ответил ей: «Не свисти!» Белой яблонькой – вся из сна, Расцвела она у окна, Круглый год пела – как струна. Оказалось, что – всем нужна… И сейчас говорит: «Прости, Но хочу я для всех цвести! Если хочешь меня спасти – Отпусти…» Я сказал: «Не свисти»…

ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТОФОР

Бежит по улице девчонка – Кроссовки, маечка, трико – В поющем парке

обруч тонкий Вращает талией легко. Красавица сегодня рада Заправить в пять свою кровать: Дыша туманом и прохладой Она бежит себя встречать. Восходит Солнце светофором – Всех цветом листьев застращав, И отдают ей честь шоферы, Над ухом палец повращав.

ПИСЬМО

Напиши мне три слова, красавица! Хоть о чем напиши пару фраз – Чтобы лопнули сразу от зависти Все русалки в деревне у нас! Чтобы луны в платках – на завалинке, О письме говорили, ворча: «Городские – не наши, не валенки. Уведет мужика у девчат!» Или вышли конверт, мне подписанный, – Без письма, просто так. Я пойму. Пусть девчонки соседские лисами Ходят в гости к такому письму…

В ДЫМУ ОЛЬХИ

На берегу реки русалки Венки сплетали из лучей, А я искал в траве фиалки: Букет желаний и речей. Мне песни девы распевали, Потом ушли по ветвям в мглу, Лишь сучья, как пути русальи, Вели к центральному стволу. Я шел за песнями. Некстати Хлестали ветки, но я шел Туда, где в сплющенном закате Пробил дорогу черный ствол. Я по нему спустился в темень, И в темени продолжил путь: Там мертвым — просыпаться время, А всем живым — пора уснуть! И я глаза закрыл случайно — Сто ведьм увидел я тогда: Они ногами мяли в чане, Как виноград, мои года. Я крикнул: «Чертовое семя, Я уличил вас в колдовстве!» И тут меня хмельное время Ударило по голове. Из-под земли явилась фея, Рукой взмахнула, а потом Заколдовала: «Ерус — Ферус! Отныне будешь ты — котом! Ты будешь сказки петь у дуба. Вновь человеком станешь ты, Коль поцелует тебя в губы Царевна дивной красоты!» …Качнулся космос невысокий. Я полетел издалека Туда, где режет об осоки Река бока и облака... Теперь я кот. Судьбу ругая, Златую цепь я волочу. Пойду налево — песнь слагаю, Направо — сказку бормочу. Послушать притчи, сказки, оды Из века в век ко мне в кусты И ведьмы с лешими приходят, И девы дивной красоты… Пою, мурлычу в зной и в стужу. В дыму ольхи, в лесу красот Всем от меня чего-то нужно, Не нужен никому – лишь кот.

ЗАЧЕМ Я НЕ СНЕГ

Протрублю о тебе в водосточные трубы, Семиструнною радугою прозвеню – Не поймешь. Не заметишь. Пройдешь. Не полюбишь… В этой жизни я – дождь. Я тебя не виню. Я склоню пред тобой свою глупую тучу – Разреши к твоим окнам прижаться щекой? Я вернулся: Небритый, Осенний, Колючий, В рваных струнах ручьев и с опавшей листвой. Отчего же я дождь – бородатый мальчишка? Ах, зачем Я не белый, Пушистый, Как сон: Друг целует тебя – я седею от вспышки, И в полнеба горит Ослепительный стон…

ЛОЛИТЕ

Таких, как Вы, мы много видели: Придут с глазищами раскосыми, Моргают, будто их обидели, А после – мучают вопросами. Потом уходят и влюбляются, Разводятся, живут без памяти, А в полночь – плакать заявляются. А я живой – не в бронзе памятник. Мне жалко всех: и Вас, и дамочек, Погрязших в быте и греховности. Но мне нельзя ни с кем миндальничать И обнаруживать влюбленности. Не обогрею – даже мысленно, Не поцелую – даже в плечико… Воспоминанья – многочисленны, А вспомнить, в общем-то, и нечего…