Книга Трех
Шрифт:
— Максим, уже, что ли? — приоткрылась на стук дверь и тут же захлопнулась. — Подожди минуту, я еще не готова.
Спустя четверть часа моя спутница выпорхнула наружу. На ее длинном черном платье медленно расправляли крылья десятки переливающихся антрацитовых бабочек.
— Как тебе?
— Потрясающая иллюзия, — спокойно ответил я.
— Так говоришь, как-будто каждый день такое видишь, — чуть обиженно сказала волшебница.
Я не сказал, что не так давно действительно имел удовольствие лицезреть подобные иллюзии каждый день. Это хорошо, что не проснулся рефлекс. А то бы
— Пойдем? — спросил я.
— Пойдем. Только давай договоримся. Никаких танцев непонятно с кем. Ты меня пригласил, а не всяких Терлецких.
— Сегодня Черный Бал, — ответил я ей. — Это я тебе подобное должен говорить.
Мы обогнули флигель и вышли к фонтану. Удивительно, но пока тут еще не было ни души. Действительно рано. Зато удачный момент. Да и место вполне ничего. Я остановился и развернул волшебницу к себе.
— Вика, я тебе кое-что сказать хотел.
Следующим движением я притянул Тихонову к себе за талию и поцеловал. Волшебница не сопротивлялась, а вскоре и вовсе обвила руками мою шею.
— Наконец, Максим, ты говоришь именно то, что я хочу услышать, — на мгновение игриво оторвалась от меня Вика. — И что теперь думаешь делать?
— Жить, — ответил я. — А что из этого выйдет, посмотрим.
Эпилог
Хлопая могучими крыльями грифон опустился на примятую траву. Его наездник тяжело спрыгнул, поглаживая Острика по голове. Староват стал Терлецкий для подобных ночных перелетов. Раньше он их страсть как любил, однако годы брали свое. С другой стороны, деваться некуда, прямого телепорта его друг и соратник не дал, а в полученном письме говорилось четко: «Безотлагательно».
Первое, что насторожило Охранителя — гробовая тишина. Такой не должно быть здесь. Пегасы существа шумные, а те, которых выводил Куракин — и вовсе отличались особой голосистостью. Таких за версту услышишь.
У Терлецкого засосало под ложечкой. Все его естество кричало: «Ловушка, беги отсюда, старый дурак». И богатый опыт вторил внутреннему голосу. Ничем хорошим такие истории не начинались и не заканчивались. Однако против инстинкта самосохранения сыграло могущество Охранителя. В России не было магов равных ему по силе. Да и во всем мире их могло набраться не больше дюжины.
— Юра, — тихо позвал Терлецкий друга. И стесняясь собственной робости добавил уже громче. — Юрий Симеонович!
В ответ скрипнула дверь конторы, старого кирпичного здания возле конюшни, а в широкой полосе света мелькнула тень.
— Юра, что за шутки? — зашагал к конторе Терлецкий. — И что за такие безотлагательные дела на ночь глядя?
Уверенным шагом он вошел внутрь и его сердце забилось так быстро, как не билось давно. Куракин был здесь. Только на вопрос Терлецкого он уже не мог ничего не ответить. Потому что мертвые не имеют склонности вести светские беседы. Зато ответы мог дать высокий человек, сидевший на стуле лицом к двери, который Охранителю был хорошо знаком.
— Что?..
Терлецкий
— Я честно хотел, чтобы Юрий тебя дождался, — поднялся на ноги убийца и приложил руку к груди, свидетельствуя о своей искренности, — но он так плохо себя вел. Даже пытался угрожать. Прости, пришлось его успокоить раньше времени.
Не сговариваясь, они посмотрели на труп. Куракин лежал навзничь, раскинув руки в стороны. С уголка его губ стекала кровь, а лицо было не менее обескураженным, чем у Терлецкого сейчас.
— Ты понимаешь, что сделал?
— Даже обидно немного, — насупился Уваров. — Неужели ты думаешь, что я совершил все это под каким-то эмоциональным порывом? Я давно размышлял над тем, как уничтожить двух могущественных магов России. Вынашивал различные планы, но сам понимаешь, выше головы не прыгнешь. Что может сделать патриарх против созидателя?
— Тупой щенок, ты пожалеешь… — наконец отошел Терлецкий от шока, но Уваров прервал его.
— Вот-вот, Куракин говорил то же самое, вы, могущественные маги, такие предсказуемые.
Охранитель распалялся все больше, но вместе с тем не мог не заметить странное поведение магической энергии. Она стала вдруг заполнять всю комнату. Так бывало только в местах силы. С той лишь разницей, что энергия была чужой. И Терлецкий без труда обнаружил ее источник.
— О, теперь я уже не тупой щенок? — усмехнулся Уваров, глядя на изменившееся лицо Терлецкого.
— Как ты это сделал? Как вместил в себя столько силы и удерживаешь ее?
— Любой другой человек попросту убил бы тебя, да и дело с концом, но ты не поверишь, я люблю разговаривать. Точнее рассказывать. Это одна из немногих вещей, которые доставляют мне удовольствие. Кто знает, не будь магом, может, стал бы писателем.
Уваров плюхнулся на стул и закинул ногу на ногу.
— Ты слышал когда-нибудь о Книге Трех? Да, конечно, слышал, эту сказочку нам всем рассказывали в детстве. Только мой покойный папаша был вообще повернут на эту тему. Он, знаешь ли, оказался Смотрителем. Причем, не рядовым, а какой-то важной шишкой в нашем регионе. И, само собой, не последним человеком в ближнем круге. Это вроде нашего кружка высокородных среди всех дворянских семей. Как ты понимаешь, у меня почти не было выбора. Итак, молодой юноша становится Смотрителем. Надо сказать, мне повезло, отец успел провернуть все для вступления перед своей смертью.
— Весьма сомнительной, — чуть ли не сплюнул Терлецкий.
— Не надо! — неожиданно крикнул Уваров, гневно сверкнув глазами. Но тут же взял себя в руки. — Не надо приписывать мне того, чего я не совершал. Отец умер сам. Хотя признаюсь, сделал это весьма вовремя, да и я не горевал лишний раз по данному поводу. Однако среди Смотрителей я так и остался молодым мальчишкой. Мне стоило немалых усилий и лет, прежде чем удалось доказать свою верность. Прежде, чем меня включили в ближний круг и рассказали, где спрятана Книга.