Книга тысячи и одной ночи
Шрифт:
И я сказала ему: "Прошу тебя и заклинаю тем, что ты читаешь в книге Аллаха, не ответишь ли ты мне на мой вопрос?" А юноша смотрел на меня и улыбался. "О рабыня Аллаха, — ответил он, — расскажи мне, почему вошла ты в это помещение, и я расскажу тебе о том, что случилось со мною и с жителями этого города и почему я спасся".
Я рассказала ему свою историю, и он изумился, а потом я спросила его, что произошло с жителями этого города, и юноша отвечал: "О сестрица, дай мне срок!"
Он закрыл рукопись и положил ее в атласный чехол и велел мне сесть с ним рядом, и я посмотрела на него, и вижу: он подобен сияющей луне в полнолуние и совершенен видом, с неясными боками и прекрасной внешностью, словно вылитый из сахара, и стройный станом, как сказано о нем в таких стихах:
НаблюдалИ Аллах великий облачил его в одежду совершенства и расшил ее блеском и красотой пушка его ланит, как сказал о нем поэт:
Опьяненьем век и прекрасным станом клянусь его И стрелами глаз, оперенными его чарами. Клянусь мягкостью я боков его и копьем очей, Белизной чела и волос его чернотой клянусь. И бровями теми, что сон сгоняет с очей моих, Мною властвуя запрещением и велением. И ланиты розой, и миртой нежной пушка, его, И улыбкой уст, и жемчужин рядом во рту его, И изгибом шеи и дивным станом клянусь его, Что взрастил гранатов плоды своих на груди его. Клянусь бедрами, что дрожат всегда, коль он движется Иль спокоен он, клянусь нежностью я боков его. Шелковистой кожей и живостью я клянусь его И красою всей, что присвоена целиком ему. И рукой его вечно щедрою, и правдивостью Языка его, и хорошим родом и знатностью. Я клянусь, что мускус, дознаться коль, — аромат его, И дыханьем амбры нам веет ветер из уст его.Точно так же солнце светящее, при сравнении с ним, Нам напомнить может обрезок малый ногтей его.
И я взглянула на него взглядом, породившим во мне тысячу вздохов, и мое сердце проникнулось любовью к нему, и я сказала: "О господин мой, расскажи мне о том, что я тебя спросила".
"Слушаю и повинуюсь, — ответил юноша. — Знай, о рабыня Аллаха, что этот город — город моего отца, а он — царь, которого ты видела на престоле превращенным в черный камень вследствие гнева Аллаха. А царица, которую ты видела под пологом, моя мать, и все жители города были маги, поклонявшиеся огню, вместо могучего владыки, и они клялись огнем и светом, мраком и жаром, и вращающимся сводом небес. А у моего отца не было ребенка, и я был послан ему в конце его жизни, и он воспитывал меня, пока я не вырос, и счастье шло впереди меня. У нас была старуха, далеко зашедшая в годах, мусульманка, тайно веровавшая в Аллаха и его посланника, но внешне соглашавшаяся с моими родными. И мой отец полагался на нее, видя ее верность и чистоту, и оказывал ей уважение и все больше почитал ее, и он думал, что она его веры. И когда я стал большой, мой отец передал меня этой старухе и сказал ей: "Возьми его и воспитай и обучи его положениям нашей веры. Воспитай его как следует и ходи за ним".
И старуха взяла меня и научила вере ислама, омовению по его правилам и молитве, и заставила меня твердить коран и сказала мне: "Не поклоняйся никому, кроме великого Аллаха". А когда я усвоил это до конца, она сказала мне: "Дитя мое, скрывай это от твоего отца и не осведомляй его об этом, чтобы он тебя не убил". И я скрыл это от него и оставался в таком положении немного дней, как старуха умерла, а нечестие, преступность и Заблуждение жителей города еще увеличились.
И они пребывали в подобном состоянии, и вдруг слышат глашатая,
Прошел год с того дня, когда они услышали голос впервые, и он явился им во второй раз, и его услыхали, а также и в третий, в течение трех лет, каждый год по разу, но они не перестали предаваться тому же, что и прежде, пока их не поразило отмщение и ярость с небес, и после восхода зари они были обращены в черные камни вместе с их вьючными животными и скотом. И никто из жителей этого города не спасся, кроме меня, и с того дня, как случилось это событие, я в таком положении: молюсь, пощусь и читаю коран. И у меня не стало терпения быть одному, никого не имея, кто бы развлек меня".
И тогда я сказала ему (а он похитил мое сердце): "О юноша, не согласишься ли ты отправиться со мной в город Багдад посмотреть на ученых законоведов, чтобы увеличились твои знания и разумения и мудрость? Знай, что служанка, стоящая пред тобою, — госпожа своего племени и повелительница мужей, слуг и челяди, и у меня есть корабль, груженный товарами. Судьба закинула нас в этот город, и по этой причине мы узнали об этих делах, и нам выпало на долю встретиться".
Я до тех пор уговаривала его поехать и подлаживалась и хитрила с ним, пока он не согласился и не соизволил на это…"
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала восемнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что женщина до тех пор уговаривала юношу поехать с нею, пока он не сказал ей: "Хорошо". "И тогда, — говорила женщина, — я провела ночь у его ног, не веря самой себе от радости.
Когда же настало утро, мы поднялись и пошли в кладовые и взяли оттуда легкое по весу и высокое по цене и спустились из крепости в город и встретили невольников и капитана, которые разыскивали меня. И, увидав меня, они обрадовались, и я рассказала им то, что видела, и сообщила им историю юноши и почему этот город навлек гнев Аллаха и что случилось с ними. И все удивились этому, и когда мои сестры, вот эти две суки, увидали меня и со мною этого юношу, они позавидовали мне и пришли в гнев и замыслили против меня козни. Потом мы сошли на корабль, радуясь, нет, улетая от радости из-за того, что мы нажили, а я больше всего радовалась юноше.
Мы стали ждать попутного ветра, и когда он подул, мы распустили паруса и поплыли. И мои сестры сидели с нами, и мы стали разговаривать, и они сказали мне: "О сестрица, что ты будешь делать с этим прекрасным юношей?" — а я ответила: "Я намерена взять его в мужья". Потом я обернулась к юноше и, обратившись к нему, сказала: "О господин мой, я хочу что-то тебе сказать; не перечь мне в этом. Когда мы прибудем в наш город, в Багдад, я предложу себя тебе в служанки, как жену, и ты будешь мне супругом, а я тебе супругой". И он ответил: "Слушаю и повинуюсь!" А я обратилась к сестрам и сказала им: "Достаточно с меня этого юноши, ведь то, что всякий из вас нажил, принадлежит ему". И мои сестры отвечали: "Ты хорошо сделала", — но затаили на меня зло.
И мы ехали не переставая, и ветер благоприятствовал нам, пока мы не выплыли из Моря Страха и не вступили в безопасные воды. И мы проехали еще немного дней и приблизились к городу Басре, и стены ее блеснули нам, и нас настиг вечер. А когда нас охватил сон, мои сестры поднялись и взяли меня с моей постели и бросили в море, и то же самое они сделали с юношей, и он не умел хорошо плавать и утонул, и Аллах предначертал ему быть в числе мучеников. А что до меня, то лучше бы мне было утонуть вместе с ним, но Аллах предопределил мне быть среди спасшихся, и когда я оказалась в море, Аллах послал мне кусок дерева, и я села на него, и волны били меня до тех пор, пока не выбросили на берег острова.