Книга усовершенствования мертвых

Березин Михаил

Разумеется, газеты обнаружили во мне очередную мишень для Дина Донна. Пришлось поверить им и спешным образом вернуться в Пенсильванию.

Нужно заметить, что в сфере подсознательного я еще не в полной мере освободился от Айры Гамильтона. Скажем, в ночных кошмарах до сих пор представал в облике этого шакала. Бывало, правда, что и во сне я был Дином Донном, или еще кем-нибудь, однако чаще все же это был он – Айра. Он как бы являлся из каких-то неведомых миров и пространств, из каких-то загадочных мест вроде царства Аида. Мало того, во снах он продолжал жить своей прежней

жизнью. Сны иллюстрировали прошлое. Скажем, в первую ночь после возвращения в бункер мне приснился его разговор с отцом. Происходило это, в одном из скаутских интернатов как раз в то время, когда отец бросил на произвол судьбы свою очередную семью.

– Как дела, Айра? – поинтересовался отец, потрепав мальчика за плечо.

В ответ Айра Гамильтон только засопел.

– Сколько раз ты делаешь выход силой?

Ну вот, начинается!

– Десять, – неохотно отозвался Айра.

– А подъем переворотом?

– Семь.

– Неплохо. А подтягиваешься сколько раз?

– М-м-м… семнадцать.

– А отжимаешься на кулаках?

– Не помню.

Айра делался все угрюмее. Неужели больше не о чем говорить? У них, между прочим, имеются и общеобразовательные дисциплины.

– Ну раз не помнишь, значит много. – Отец рассеяно посмотрел по сторонам. – Окреп ты здесь, сынок. Н-да… А стреляешь как?

И тут лицо Айры вспыхнуло.

– Стреляю я лучше всех, – с каким-то мстительным выражением заявил он.

– Вот это номер! – воскликнул отец Айры Гамильтона. – Мой сын стреляет лучше всех в группе! Когда подрастешь, я организую для тебя охоту на львов.

Хорошо еще, что не на тарантулов, промелькнуло в голове у Айры. Разумеется, он не стал уточнять, что каждый раз, когда спускает курок, он мысленно видит посреди мишени физиономию отца. Что он всегда у него на мушке, отсюда и такие отличные показатели в стрельбе. И что когда он отжимается или делает подъем переворотом, силы ему придает слепая ярость, ненависть…

– Ну а кем ты хочешь стать? Теперь, когда ты такой крепкий…

– Киносценаристом, – неожиданно выпалил Айра. В панике, что если тут же не поставить точки над i, отец бесцеремонно залапает его будущее.

Отец с удивлением уставился на него.

– Сценаристом? Странно. Хм-хм… А ты хотя бы можешь отличить ямб от хорея?

Айре тут же сделалось досадно, что он так глупо проговорился.

– Сценаристом, а не поэтом, – уточнил он. – Поэзию я терпеть не могу.

– Х-м…Ну, я думал, это все равно нужно уметь. А почему именно сценаристом? Неужели у тебя есть, что сказать этому гнусному обществу?

Вот тебе и на! Оказывается, Айру с отцом все-таки кое что объединяет. Ведь он тоже считал общество гнусным.

– Можно говорить, а можно и не говорить. Достаточно развлечь, – возразил он. – К тому же и самому интересно.

– Ты просто раскатал губу на крупные гонорары, признавайся.

Айра только пожал плечами.

– Ну ясное дело. – Отец довольно захихикал. – Иначе бы ты не был моим сыном.

– Гришему удается, Стивену Кингу, Клэнси… Я не верю, что они сделаны из какого-то особого теста.

– Любопытно,

любопытно, – промямлил отец. – А ты уже сделал что-нибудь в этом направлении, что-нибудь написал?

– Пока только всякую ерунду: сценарии для короткометражных фильмов. Но в ближайшем будущем я планирую написать настоящий кинороман.

– И ты их уже кому-нибудь показывал?

– Что именно?

– Ну, эти свои работы.

– Пока нет.

– Знаешь… – Видно было, что отец Айры Гамильтона всерьез заинтересовался. – Покажи их мне.

– Нет, – отрезал Айра.

– Ну почему же? А вдруг ты – гений. Вроде Вуди Алена.

– Вроде кого?

– Вроде Вуди Алена.

Айра в нерешительности подергал металлическую пуговицу на гимнастерке.

– Я знаю, куда их нужно послать. И я пошлю.

– Не тяни сынок. Чем ты моложе, тем большую привлекательность представляешь для Голливуда. Этот как с участком земли. Пока его овевает легенда какого-либо заманчивого проекта…

– Не смей сравнивать меня с участком земли, – зло перебил отца Айра. – Я тебе не какие-нибудь триста акров под казино или под пашню.

– О' кэй, все равно тебе стоит поторопиться. Думаю, пройдет еще немного времени и кинематограф умрет. Его вытеснят компьютерные виртуальные комиксы. Так что твой дядя тоже останется без работы… Хи-хи! Постой, а не ему ли ты собираешься показать свои сценарии? Берегись! Он обдерет тебя, как липку.

– Еще чего, – воскликнул Айра.

– Прежде чем что-либо талантливое попадет в его загребульки, к делу должен подключиться опытный литературный агент. Иначе дядя, словно вурдалак, высосет из сценария наиболее ценные идеи, а остальное вышвырнет на помойку, и ты потом ничего от него не сможешь добиться. Уж своего-то братца я знаю.

– Я тоже немного знаю твоего братца. Слышал, к примеру, что он умудрился довести до самоубийства двух весьма перспективных киноактрис.

– Не двух, мой мальчик, отнюдь не двух. Двух – это за последнее время.

Айра решил еще кое-что рассказать отцу. Коль уже этот разговор все равно состоялся.

– Между прочим, у меня есть сценарий и о нем тоже.

– Но ты ведь с ним почти не общался, – удивился отец.

– Вполне достаточно и газет.

– М-да, – проговорил отец Айры Гамильтона, – хотелось бы мне взглянуть на этот сценарий.

Отец протянул ему руку, и Айра было собрался ее пожать, однако ладонь повисла в воздухе, поскольку на месте отца уже высилась долговязая фигура руководителя группы. Он злобно глядел на Айру.

– Вся группа уже выстроилась, чтобы идти на обед, один ты здесь прохлаждаешься.

Кованные ботинки скаутов зацокали по мостовой.

Айра терпеть не мог этих коллективных походов в столовую. Также он ненавидел дисциплину и распорядок дня. Он любил ложиться поздно и спать почти до полудня. И еще он любил быть предоставленным самому себе. Однако военизированные интернаты – не самое подходящее место для этого.

Айра утаил от отца лишь одно: он уже послал сценарии на рецензию и ждал ответа. Да вот же и ответ. Этот ненавистный руководитель группы попытался вскрыть конверт, но Айра был начеку.