Книга утерянных сказаний: Пришедший из-за грани
Шрифт:
Но не верила Толэдгват в недобрые намерения Моргота, и вскоре убедилась в том. Но только дети её и внук поверили ей, Маэдрос же не пожелал даже слушать жену, и сам встал во главе войска, и повёл его на последнюю, окончательную битву с Морготом…
Идиоты. Когда-то я говорила это в адрес людей, теперь говорю в адрес Ненар с Морготом. И эльфов. Короче, все идиоты. Нет, чтобы записку какую оставить, или объясниться с Маэдросом, или хотя бы не в черте города красть. Но нет, ему обязательно нужно было устраивать торжественное похищение жрицы из храма валар. Надеюсь, он действительно её любит, потому что в противном случае я вступлю в бой. А он знает, что только я могу причинить ему серьёзный
Машинально кручу первое своё и единственное украшение в новом мире – кулон Моргота. Красивая, блин, вещь. Ещё и с рунами.
Вдруг что-то у меня в голове щёлкнуло. А что значат эти руны? Я внимательно вгляделась в причудливую вязь, встряхнула кулон…
«Чтобы смерть свою схватить, в сундуке запереть, в подвал положить, под Утумно сохранить, Саурону угодить».
– Сион!- позвала я сына,- Ты дорогу в Утумно помнишь?
– Да, мама, а зачем тебе эти развалины?- подоспел Сион.
Я молча показала ему кулон. Он, разобрав руны, улыбнулся и кивнул: помнит прекрасно. Утумно, кстати, не мы разрушили – лет пятьдесят назад произошло ужасное землетрясение, а Утумно и без того очень древняя крепость…возможно даже, самая древняя из стоявших доныне. Но если надпись не врёт, под Утумно и сейчас может храниться нечто, испугавшее самого Моргота. И лучше взять это раньше Маэдроса.
Мы вышли ночью: я, Эстель и Сион. Мы втроём уже были в Утумно, но я бежала из крепости ещё в начале эпохи, а потому мало что помню. Помню, дорога шла через ущелье. Сейчас, без орков и балрогов, здесь было восхитительно тихо, только вороны каркали. Мы пересекли небольшую пустошь, добрались-таки до развалин. Да, внушительные развалины. Я сжала в руке кулон, протёрла аметист – и камень начал понемногу разогреваться.
Мы полдня рылись в крепости и нашли много всякого интересного. Подвальные помещения были не сильно разрушены, и мы пошли под землёй. Чем ближе мы подбирались к нужному месту, тем теплее становился камень. Наконец он разогрелся так сильно, что я бросила его на пол. Он САМ проехал несколько метров по полу и закрутился на одном месте. В этом месте была сплошная плита, но с собой у нас кирка, лопата и сильный сын. Мы с Эстелем сидели и полчаса блаженно наблюдали, как пыхтит Сион, обливаясь потом. Хороший у меня внук. Семечек с собой захватил.
Потом, когда закончился камень и пошла земля, я сменила сына на посту и взяла в руки лопату. Майа выносливее людей, поэтому работа пошла быстрее. А может, земля просто мягче камня. Но вот, углубившись под землю на восемь метров, я почувствовала что-то твёрдое. Обкопала ящик со всех сторон, вытащила с кряхтением, обтрясла – отличный сундук, надо сказать! Мы его вытянули, положили на пол. В крышке была круглая выемка, куда я, помедлив, опустила просто раскалённый кулон. Он встал в нужное положение, что-то щёлкнуло, сундук распахнулся…
Внутри лежал большой кусок какого-то странного материала, вроде бы сплав железа и чего-то ещё. Тяжёлый, гладкий…
– Пожалуй, я знаю, что с этим делать,- улыбнулся Эстель.
– Закопать обратно?- без всякой надежды предположила я.
– Отнести Гвирит! Она-то наверняка знает, что это за металл. И она выкует смертоносное оружие…
– Мы не должны убивать Моргота!- напомнила я,- Он, чтоб вы знали, мой друг.
– Зачем убивать? Оружие нужно просто иметь.
Не знаю, как Эстель меня убедил, но у него получилось. Этот кусок железа мы пёрли на своих спинах больше трёх суток, а потом ещё и везли в Белегост, где трудится в кузне моя вторая по счёту дочь, Гвирит.
Она этот кусок железа осмотрела с великой тщательностью. Простучала. Прижалась щекой. Потом позвала коллег, они проделали примерно то же
– Это – метеоритное железо.
– Можно выковать из этого железа меч?- спросила я.
– Меч? Меч не получится. Получится кистень. Мама, ты же любишь кистени? Давай я тебе кистень сделаю,- она уже потирала довольно руки.
– Ну…если меч не получится…- я замялась. Обладать суперкистенём я не думала,- Ладно, куй кистень, только специально под меня. Ты ведь знаешь, как я выгляжу на самом деле?
– Знаю. Это будет всем кистеням кистень, всем цепам отец, всем булавам дядька…- замурлыкала она себе под нос что-то, уже подбрасывая уголь в печь. Я поняла, что зерно заброшено в благодатную почву, и мне было почти не жалко кулона Моргота. Он, к сожалению, расплавился.
Тем времен на фронте происходили ужасные события. Моргота, должно быть, совсем довели, потому что он выпустил из подземелий дракона. Хватило одного.
Анкалагон Чёрный – чтобы лучше понимать себе его размеры, представьте Эверест…ну, ладно, представьте половину Эвереста. Примерно такого размера эта махина. А ведь он ещё и летает! Понятен ужас, овладевший эльфами и людьми – улепётывали с поля боя все с одинаковой скоростью. Анкалагон плюнул им вслед огнём, сделал три круга над головами и пошёл пить. Глаурунг, увидев родича, почувствовал себя маленькой ящеркой и предпочёл не приближаться, будучи очень умным драконом. Никто из эльфов и людей не смел приблизиться к Анкалагону, да и я поглядывала на него с опаской. Короче, всё шло к появлению героя. И герой появился.
– Матушка, благослови меня на бой с Анкалагоном,- встала передо мной на колени Серегон.
– Ты что!- я даже испугалась за её психическое состояние,- Серегон, он громадный!
– Спокойно, у меня есть план. Благослови меня на бой, мам, и я пойду готовиться.
Делать нечего, благословила. Она вырыла на берегу озера, из которого обычно пил Анкалагон, глубокую нору, где и засела в засаде. А вот дальше…
Эльфы сочинили песню о победе над Анкалагоном Чёрным в лучших традициях стихосложения: и билась против дракона отважная Серегон три ночи, и пронзила она его одной лишь стрелой в шею, и кровь чёрная хлынула бурным потоком на неё…да, всё было примерно так. То, что три минуты превратили в три ночи – понять можно. Поток крови был таким бурным, что на триста лет отравил озеро и чуть не утопил в яме саму Серегон. Из ямы она выползла вся в крови и в грязи, потому что кровь дракона растворила стенки ямы. Ясное дело, настроение у Серегон после такой ванны было отвратным, она ещё и дымилась. Когда дракон наконец издох, она лично его выпотрошила и ошкурила. Мясо и потроха эльфы и люди пожарили и съели на пиру в честь Серегон, а из шкуры она себе сделала куртку, штаны, сапоги, пояс и колчан. Купание в свежей крови дракона не слишком её изменило, потом она долго от неё отмывалась. С этого дня её шансы выйти замуж сократились до практически нулевых.
Но Серегон – это ещё полбеды. Пришли из изгнания Келегорм и Аранель, да ещё и во главе войска авари, которые с какого-то перепугу избрали их своими предводителями. Они внесли свой посильный вклад в дело и изрядно подсократили войско Мелькора. Санса в облике волка теперь каждый день кого-то да подъедает. Эстель сконструировал лодку на велосипедной тяге. Реммират на ней атакует орков с воды. Хелет во главе войска халадин защищает Таргелион и земли мужа, несмотря на последние месяцы беременности. Сион и люди пришли на запад, впервые за несколько лет. Даже наугрим пошли на Врага! И вот когда мне начало казаться, что война Гнева закончится только со смертью Моргота, из Белегоста пришло известие, что Гвирит закончила работу.