Книга вторая. Мечта обретённая
Шрифт:
В вечную жизнь он не верил. Изредка думал о ней, но и только. Раз он как-то попал сюда, значит, как-то отсюда уйдёт, тем или иным способом. Желания уйти как можно скорее он в себе не ощущал ни в коей мере, а потому - просто жил.
Время от времени на горизонте, чаще всего на возвышенностях, показывались Дворцы - те, что не были скрыты пологом невидимости. Для каждого из них у Монаха давно имелось своё название, которыми они обозначались в его размышлениях. Хотя смог бы он так же легко, как перебирал в уме их, вспомнить имена их хозяев, ещё вопрос... Именами оперировать
Именами...
Монах улыбнулся. Имя, которое первым вспоминалось ему вот уже много дней, - Маркус. Удивительный человек, имевший удивительные возможности. Он рассказал столько интересных Монаху вещей, сколько обычно он слышал, пожалуй, от целого десятка новопришедших Одиночек. Те любили говорить обо всём, что оставили в старом мире, и гораздо меньше - о самих себе, хотя именно это интересовало его в первую очередь. Смешно: спустя какое-то время, вникнув в суть отношений между Одиночками, они становились в разы более замкнутыми, но при этом по их действиям и творениям Монах "читал" намного больше, чем они сами могли бы о себе рассказать.
Маркус был другим. О старом мире он не обмолвился ни разу: всё, что он имел, он потерял уже здесь. Это было в новинку. Но совершенно затянули Монаха истории о других Мечтателях, таких, как Маркус, - Правителях. Они мыслили по-другому, говорили по-другому, а уж делали... Воспоминания о том коротком разговоре были для Монаха чем-то вроде сокровищницы: время от времени он отвлекался от мыслей об окружающем и лез в неё, чтобы выбрать на ощупь и достать какую-нибудь драгоценность, а потом разглядывать её на свету, восторгаясь мастерством изготовителя. Долго, очень долго... Но не до конца. Чтобы она, когда попадётся в следующий раз, не показалась неинтересной и изученной вдоль и поперёк.
Потерять что-либо из своей сокровищницы Монах не боялся: в первый же вечер он устроил ревизию памяти, разобрав каждую эмоцию и заботливо пронумеровав каждую мысль, являющуюся составной частью какого-нибудь воспоминания. Вечность приучает к бережливости: чтобы вещи служили как можно дольше, за ними нужно следить.
Вновь задумавшись, Монах вернулся в реальность от ощущения дыхания интуиции. Она звала его не так уж часто, но если звала, то всегда приводила к чему-то стоящему. В эти моменты Монах благословлял свой образ мышления: ясные и понятные мысли не мешали шестому чувству, а наоборот, ощутимо облегчали поиск нужного направления.
Направление это, кстати говоря, сейчас совпадало с тем, куда шёл Монах. Найдя ориентиры, он переместился на несколько километров западнее, к дому одного из тех, кого считал друзьями.
Мику было чуть меньше ста лет. Сколько точно, Монах не знал; просто как-то раз Мик позвал его на празднование своего дня Рождения, объяснив это круглой датой, пятидесятилетним юбилеем. И случилось это около пятидесяти лет назад. Ну, если ничего не изменилось, а именно - отношение к юбилеям и Монаху, то и празднование ста лет они не пропустят.
Среди Одиночек Мик выделялся уникальным статусом: он имел пару, девушку, которую любил
На стук в дверь большого, трёхэтажного дома никто не ответил. Это могло значить только одно: хозяина здесь нет. Жилища Одиночек традиционно не предусматривали для гостей возможность остаться незамеченными, равно как и быть замеченными, если этого не хотели хозяева. Где может находиться Мик, Монах знал. Но туда так просто не попадёшь... И неизвестно, нужно ли попадать. Хотя нет, интуиция утверждала, что нужно. Ладно, доверимся.
Перед тем как снова переместиться, Монах задержался - бросил взгляд на располагавшиеся с боковой стороны дома клумбы. Увлечение садоводством когда-то и свело их с Миком, но в отсутствие последнего трогать растения не стоило.
Оказавшись на покрытом густой травой склоне холма, Монах сел в привычную позу и стал ждать. Предчувствие не обмануло: друг был не занят, - но причиной отменять ритуал, возникший едва ли не одновременно с этим местом, это, конечно, не являлось. Уже через несколько минут Монаха заметили и сделали знак рукой: подходи.
Домик, на крыльце которого сидел Мик, нависал над маленькой речушкой, протянувшись с одного берега на другой, едва ли в метре от бегущей воды. Каждая сторона имела своё крыльцо - но вот окна выходили только на середину. Место их встреч. В создании которого участвовали оба, ища компромиссы между вкусами друг друга.
– Привет, - улыбнулся Монах.
– Ты как?
– Привет... Ничего, нормально.
Облокотившись на перила, Мик палочкой выводил на земле какие-то узоры. Монах вопросительно кивнул на них, хозяин дома на автомате покачал головой. Спохватившись, пояснил:
– Да можно, можно. Я имею в виду, так, фигня всякая. Ничего осмысленного.
Процесс общения у Одиночек строился на основе простейших правил. Которые, правда, сильно осложняли его для тех, кто хотел чего-то большего, чем было правилами отмерено.
– Можно личный вопрос?
– осведомился Монах.
– Ну... ладно, давай.
– Мне кажется, ты всё же не в порядке.
Мик кивнул с такой готовностью, будто заранее готовился к разговору и сейчас лишь корректировал его направление.
– Мы поругались с Линой. Плохое настроение.
– Ясно, - Монах вздохнул.
– Хочешь, попытаюсь отвлечь?
– Попробуй.
– Мик отложил палочку и с интересом уставился на гостя. И впрямь готовился, что ли?
– Что ты о себе знаешь?
– начал Монах заготовленную для одного из подобных случаев "зарисовку" мыслей.
– В каком плане?
– Это меня и интересует. Просто попробуй как-нибудь определить знание о самом себе.
Мик задумался.
– Я знаю о себе столько, сколько помню.