Книга заклинаний
Шрифт:
– Мортон, иди искать! – тихо позвала она через плечо.
Мальчишка, который катал туда-сюда небольшую истертую пушку, неохотно поднялся, побрел в угол и присел рядом с Олив.
Они по очереди, щурясь, просмотрели полотна. Иногда, наклонившись вперед, они случайно сталкивались лбами и, наградив друг друга раздраженными, хмурыми взглядами, возвращались к делу. Среди сюжетов были и заснеженные деревни, и сады огромных поместий, мирные скотные дворы, старый деревянный коровник, где Олив нашла Балтуса – огромного и, как поначалу показалось, дружелюбного пса Олдоса МакМартина. Но ничего похожего на книги на картинах не было – по крайней мере, снаружи их было не разглядеть.
– Харви! –
С потолка донесся мягкий свистящий звук, и кот спрыгнул со стропил на пол прямо перед ними.
– Вы нашли его, ваше величество? Эльдорадо, золотой город?
– Что он несет? – спросил Мортон, даже не понизив голос.
– Просто притворись, что понимаешь, – прошептала Олив в ответ и, глядя в безумно горящие зеленые глаза Харви, ответила: – Возможно, да, нашли. Нам только надо проверить все эти картины.
Харви посмотрел на стопку полотен, распушил усы и стремительно подставил девочке хвост. Та взялась одной рукой за него, а другой – за Мортона, и, пока свеча не еще совсем не догорела, они путешествовали в Иные места и обратно.
Компания бродила по укутанным снегом деревням и по богатым садам, по тихим крестьянским дворам и пустынным долинам. Они забрасывали друг друга снежками, которые рассыпались обратно в сверкающие сугробы, и рвали цветы, которые неизменно возвращались на свои стебли. За ними погналась стая гогочущих гусей, которые оказались далеко не такими мирными, какими выглядели. А у реки, вдоль которой росли плакучие ивы, Олив запуталась в своих ногах и сбила Мортона с его собственных, отчего они оба бухнулись носом вперед в холодную зеленую воду. Вот только книга заклинаний нигде им не встретилась.
Из картины с рекой они выбрались одновременно, но Харви выпрыгнул бодро, Олив вылезла, хлюпая мокрой одеждой, а Мортон – хотя он тут же полностью высох – мрачно хмурясь.
– Я устал, – объявил он, когда Олив принялась выжимать воду из рукавов пижамы, а Харви поскакал обратно на стропила с криками:
– Тянуть фалрепы! Швартовать швартовы!
– Ты не умеешь уставать, – напомнила ему девочка.
– Я устал искать. – Мортон сел на пол и откинулся на свернутый ковер. – Мы все ищем и ищем. Уже каждую картину на этом дурацком чердаке проверили и все равно ничего не нашли.
– Но мы так близко! – сказала Олив. – Я чувствую. – Но даже при неверном свете свечи она ясно видела на лице мальчишки недоверие.
– Откуда ты знаешь?
– Не знаю, просто… просто чувствую. Как будто… как будто меня сам дом направляет.
Мортон посмотрел на нее с таким сомнением, как если бы она сказала, что ей помогает в поисках сэндвич с ветчиной.
Олив вздохнула.
– Может, мы его пропустили? Наверное, надо еще раз проверить эти картины.
– Ну, можешь еще раз проверять без меня.
– Но ведь один глаз хорошо, а два лучше, – возразила Олив. – То есть два хорошо, а четыре лучше. То есть…
– Две головы, – сказал Мортон. – И вообще, если ты так хочешь найти эту книгу, ищи одна. Сел в каноэ – сам греби. Так Люси говорила.
– Что за бред? И кто такая Люси?
– Моя… – начал он и внезапно замолк с озадаченным видом. – Была… моей сестрой…
– Мортон… ты вспомнил ее имя! – Олив вскочила на ноги. Капельки воды застучали по полу. – Ты разве не хочешь найти книгу и
Мгновение он размышлял, но когда повернулся к Олив, на лице его стояло очень непонятное выражение.
– Может, тебе лучше его не находить.
– Что?
– Книга принадлежит им, – пояснил Мортон. – Так что… может, тебе лучше его не находить.
– Но МакМартинов больше нет, – возразила Олив. – Ты же это знаешь. Ты был там, со мной.
Мальчишка посмотрел на нее с сомнением, его сжатые губы криво изогнулись.
– Мортон … – начала Олив, но тот вскочил и зашагал к лестнице.
– Я больше не буду с тобой искать, – бросил он через плечо. – И мне кажется, что тебе тоже не стоит. Сэр Уолтер! – позвал он, обратившись к балкам над головой. – Спускайся и отведи меня домой.
– Будет исполнено, сэр Пододеяльник! – Харви слетел с потолка на спинку старого стула, спружинил и приземлился у ног Мортона. Они отправились вниз по лестнице, и у Олив не осталось выбора, кроме как схватить свечу и поспешить следом.
10
Олив так разозлилась на Мортона, что даже не попрощалась с ним. Как только они с Харви полезли в раму с изображением Линден-стрит, девочка отвернулась, поспешила в свою спальню и принялась стягивать мокрую пижаму (рассердившись еще сильнее, когда одна из пуговиц запуталась в волосах). Наконец она надела сухую ночную рубашку и бросилась на кровать. Гершель скатился ей на лицо, и Олив оттолкнула его – немного грубо. Она была настолько рассержена, что даже не заметила отсутствия Горацио.
Ведь они подобрались так близко – так близко, но гримуар снова ускользнул сквозь пальцы. Тяга, которая шла из-за двери чердака, казалась теперь почти неприятной, будто слишком растянутая резинка. В голове мелькнул вопрос, что произойдет, если резинка лопнет.
Олив уткнулась лицом в подушку. Ну и отлично. Завтра она будет искать дальше, одна, без Мортона, если уж он так хочет. Она бы и без Харви искала, если бы могла. Если бы не дурацкие разбитые очки…
Мягкая, глубокая подушка немного приглушала скрипы и стуки старого каменного дома. Не успев оглянуться, Олив уже окунулась в перистый серый туман полузабытья, но в следующую секунду резко вынырнула из сна, перевернулась на спину и в оцепенении уставилась в потолок. Ее что-то разбудило – то, что до сих пор шелестело в голове, будто хвост пролетевшего дракона, словно длинный шелковый шлейф платья.
Девочка смотрела в потолок, а перед мысленным взором ее тускло мерцала картинка, разгоняя туман – все ближе и ближе, и вот уже она почти могла ее коснуться.
Это была книга.
Огромная, тяжелая на вид книга.
Зажатая в крупных костлявых руках.
Она уже где-то видела эту книгу раньше. Она была уверена в этом. Последние клочья тумана разошлись, как разорванные нити паутины, и в следующее мгновение Олив уже точно знала, где искать.
Она вскочила с кровати и стремглав кинулась обратно в коридор. Слабое свечение предрассветного неба окрашивало стены, пол и картины в оттенки синего. Ее собственные руки, когда она потянулась к двери ванной, были бледного, жемчужно-голубого цвета, словно ладони утопленника. Олив нашла свечу и спичечный коробок и на цыпочках прокралась обратно.