Книга жизни: конец страданиям

Зуев Даниил

Ответ: Здесь, понимаешь, природа обо всём уже позаботилась: пока ты можешь, он нужен, а когда ты не можешь, он уже не важен. Проблема состоит в том, что природа позаботилась об этом физически. Но то, что у нас происходит в уме, часто не совпадает с физическим. И поэтому бывает так, что, например, человек, которому уже лет восемьдесят и который физически не может этим заниматься, в уме всё ещё хочет секса. Такой сбой. Но в жизни может наступить момент, когда у человека естественным путём исчезает важность этого. Если это есть, ты наслаждаешься. Если этого нет, ты наслаждаешься жизнью без него.

Но вначале человек двигается больше на инстинктах. Например, я помню, как один мой друг не мог жить

спокойно, если у него неделю не было связи. Он вообще с ума сходил. Здесь человек двигался только от этого инстинкта, от его желания. Но в какой-то момент в это тоже можно наиграться, и возникает ровное и спокойное отношение. Чаще всего в такие моменты в жизнь встраивается что-то другое. Медитация например. Что-то появляется, что снимает такую важность сексуальных отношений. При этом нет отрицания. Просто как будто ты высвобождаешься от того, чтобы это было или нет. Появляется ровное отношение к сексу. Ты не гонишься за этим, но и не отрицаешь. Поэтому у секса назначение в жизни – быть, когда он есть, и не быть, когда его нет. И когда его нет, не думать о том, чтобы он был. А когда он есть, не думать о том, чтобы его не было.

Вопрос: А что касается «тантрического» секса? Какое твое мнение?

Ответ: Всё имеет право быть для того, чтобы возникали разные состояния. Но если что-то становится чрезмерно фанатичным, оно может превратиться в доктрину. Тогда люди становятся помешанными только на этом. Если рассматривать тантру, как её предлагают изначально, это, наверное, путь к тому, чтобы человек в какой-то момент мог созреть к пробуждению. Имеет право быть, но не для того, чтобы в этом зависнуть. Потому что на тантре много просто извращенцев. Кто-то реально хочет что-то познать, а другие такие: «Ну прикольно, мы тут с вами потусуем и всё».

Как я это вижу, человек, даже занимаясь тантрой, приходит к пику, в котором она для него заканчивается. Как желание, как стремление что-то получить от этого. Тогда он может созреть к тому, чтобы выйти за пределы этого. И вот тогда естественным путём это перестаёт быть важно. Но насколько часто это происходит – не знаю. Потому что многим людям, наверное, просто классно так жить, двигаясь на постоянных ощущениях.

Можно рассмотреть так, что это определённый рост, что-то нужное для развития. Но когда люди собираются только ради секса, это часто заканчивается разводами. Когда они собираются ради какой-то цели, и в итоге одному из них это перестаёт быть интересно, они расходятся.

Я думаю, что люди должны сходиться не потому, что они должны по какому-то учению или что-то подобное. Их должно сближать чувство, тяга друг к другу, любовь друг к другу. А мы всё время пытаемся понять, зачем мужчина и женщина должны быть друг с другом, и аргументируем это разными писаниями, учениями, взглядами. Но это как повод сходиться друг с другом по какой-то определённой причине, часто даже без чувства.

Поэтому я за то, чтобы, если люди сходятся, то это было не по какой-то причине – им надо кому-то что-то доказать или к чему-то прийти – а просто потому, что они любят друг друга. Что-то между ними вспыхнуло. Тогда это что-то настоящее. И самое интересное, что тогда они могут развиваться вместе, но у них не будет только цели развития. У них будет цель – любовь друг к другу, а потом уже развитие. Любовь друг к другу сама начнёт их менять, чтобы они вместе могли гармонично существовать. Два мира в одном, друг под друга подстраиваясь в каких-то моментах, балансируя. Но если только развитие нас начнёт толкать, то рано или поздно один развивается так, другой эдак. Будут столкновения, а любви – нет. И тогда они не смогут найти общий язык.

Я не против поиска чего-то в жизни, но я не за то, чтобы человек посвящал всю свою жизнь только поиску отношений или чего-то

ещё. Я за то, чтобы человек не стеснялся быть с самим собой. Если у него нет отношений или семьи, не нужно стремиться к этому насильно. Если ты сейчас существуешь и всё твоё внимание и любовь направлены на твоё существование, ты увидишь возможности, которые есть в жизни без этого. И, возможно, позже это появится, и ты увидишь, что вместе с этим рождается что-то новое.

Любовь и ценность жизни

Вопрос: Даниил, пустое пространство, о котором ты говоришь, затягивает и окутывает меня. Хочется утонуть в нём, раствориться. Это и есть любовь, да?

Ответ: Да, можно так сказать. Просто я не люблю само это слово; я люблю состояние, но не слово. Потому что про «любовь» очень много всего уже сказано. Любовь как состояние возникает в тот момент, когда ты можешь быть здесь и сейчас, и все явления жизни, которые сейчас присутствуют, ценны. Но они ценны не в результате каких-то взаимоотношений. То есть, например, один человек мне ценен, потому что он даёт мне еду; другой человек ценен, потому что даёт мне одежду – это ценность, которая имеет критерий «за что». Но когда ты полностью здесь и сейчас, то ценность всего имеет иное качество. Это ценность того, что, по какой-то невероятной причине, которую, в принципе, даже и не нужно понимать, сейчас всё это существует. Всё, что было в твоей жизни, существовало. Встречи, знакомства, взлёты, падения, звуки, мой голос – всё это каким-то чудом почему-то вообще есть. Это здесь и сейчас просто существует. Но мы настолько погружаемся во всю суету мира, что нам становится интересно только то, что мы успеем тут сделать: получить, заработать, узнать, достигнуть больше, чем кто-то другой. Вся эта гонка внутри мира.

Очень редко внутри человека созревает ощущение простого вопроса, вопроса с изумлением: «А где я вообще нахожусь?» Любой скажет: «Ты вот здесь, на Бали, или в Москве, в мире, в жизни, в городе, в здании, в одежде». Но это всё, что мы знаем с помощью названий, это всё знания. Но я говорю про некое внутреннее любопытство, озарение. «Где я вообще сейчас?» «Что это такое?» Что есть Жизнь? Что она? Ведь она есть, но что она вообще такое? Ведь она не обязательно должна быть только результатом, целью, соперничеством, только чем-то, что нужно успеть сделать. Она ещё существует здесь сейчас просто как что-то необъяснимое в виде этого момента, в виде этого помещения, в виде всех звуков.

Обычно у человека с детства притупляется вот это любопытство и ценность того, что Жизнь присутствует здесь и сейчас, как какое-то загадочное явление в облике всего, что вы сейчас видите, слышите, воспринимаете. Нас как будто всю жизнь просто удовлетворяют знания и объяснения о жизни: что это дом, это небо, это море, это стул. И как будто удовлетворённость всеми этими знаниями не даёт нам остановиться здесь сейчас и прочувствовать, что такое Жизнь в этот момент. Не как названия или информация. Когда человек знает, что это море, это стул, это дом, это небо, его не интересует познание того, где он сейчас находится. Не интересует познание Жизни здесь и сейчас как таковой, как её присутствие, как «таковость».

Имея огромный багаж знаний обо всех явлениях, он считает это жизнью и не заморачивается. Единственное, что ему как будто становится важно, это то, что диктует ему общество: «Ты не парься о том, что такое жизнь, не задавай лишних вопросов о том, где ты вообще находишься, и ты не следуй за своим внутренним любопытством к тому, что Жизнь, возможно, не только то, что ты слышал и что ты о ней думаешь. Ты просто прими все эти знания и иди достигай, работай, зарабатывай, соревнуйся, иди делай всё, только ничего не спрашивай, не пытайся познать жизнь, что она такое есть прямо сейчас». И тогда человек всю жизнь пытается лишь удовлетворить свои обычные потребности – заработать, найти еду, помочь своей семье. Ему просто неинтересно познание себя здесь и сейчас. Потому что ему кажется, что он достаточно знает о том, что такое эта Жизнь прямо сейчас.