Книга
Шрифт:
И повелением благочестивого и христолюбивого государя царя и великого князя Алексия Михаиловича всея Руси самодержца. И иных государств обладателя, по совету же и благословению в духовном чину отца его и богомольца, великого господина святейшего Иосифа патриарха московского и всея Русии, Начата бысть печатати сия новая книга на п ользу душам многочисленаго христианского народа великая Русии, и иных стран живущим народом, в нихъ же Христос славится,
царствующем граде Москве, в лето"... зри/титло, марта месяца в А день..."
Вот так! Ничего себе, книжица! "В третье лето великого князя Алексия Михаиловича начата бысть печатати"! Если судить по бумаге - да, бумага старая, грубая, не "финская", но довольно прочная и светлая, пожалуй, ещё лет пятьсот продержится, если не хранить в библиотеке: там сгноят непременно, для этого хватит одного летнего ливня и худой крыши в "храме знаний" .
Беру "Учебник русской Истории" издания четырнадцатого года и нахожу:
"Третий год правления Алексия Михайловича "тишайшего" - это 1648 год! Батюшки! Вот это покупка"!
– и надо говорить, что в следующий выходной помчался на книжный "клондайк" полный надежд: "может, старик ещё принесёт что-то подобное!? А вдруг нашёл библиотеку Ивана Грозного"!?
– и, добравшись до книжного торжища - в темпе обежал собрание библиоманов.
Старика не было, удачи бывают один раз! Кто-то побаловал тебя чудом - и хватит! Чудеса, идущие косяком - уже не чудеса! Ты не из разряда "везунчиков", чтобы каждый выходной за бесценок приобретать книжные раритеты!" - на этом и успокоился.
Ещё через неделю отправился к знакомому директору краеведческого музея хвалиться приобретением. Показал книгу:
– Кто автор, сколько экземпляров было напечатано? И сколько могло сохраниться до наших дней?
– Автором мог быть...
– директор побегал глазами по первой и последней страницам, но там не было ни единого слова об авторе, кроме вот этого:
"О прощении въ погрешениих при конце книги сея имам молити господних истинных рабов, недостойного небу и земли имя неполезно писати, точию многогрешный окаянный и страстный" - директор помянул "Максима Грека":
– Похоже его стиль... но мог кто-то и другой...Приобретение отпечатано с "досок".
– Что за способ?
– Сначала на досках вырезали буквы, на вырезанный текст наносили краску и делали оттиск на бумаге. Сколько оттисков мог выдержать шрифт из дерева? В книге буквы чистые, пожалуй, она одна из первых экземпляров. Таких книг может быть три, четыре... или эта - единственная... Где откопал?
– А сколько она может сегодня стоить?
– "книжная собирательная зараза", как инфекция, всё же сидела во мне:
– Кто может сказать, сколько стоит единственный экземпляр редкой книги возрастом за триста лет?
– директор окончил историко-архивный институт и в книжных раритетах разбирался.
Экспертизы директора краеведческого музея показалось мало, и решил показать приобретение священнику одного из приходов города. Книга, в итоге, как бы и "духовная",
Побывал в храме с настоятелем возрастом не старше моего, служитель взял в руки предмет гордости моей, открыл, не дольше секунды смотрел в неё, захлопнул и протягивая мне громко сказал:
– Греховна сия книга!
– Чем?
– Крест не изображён!
– вот так! Вот тебе и "третье лето правления государя и великого князя Алексия Михаиловича", вот тебе и возможный автор с именем и фамилией "Максим Грек", вот тебе и ниже всех пределов цена за чудом приобретённого раритета!
Книга простояла в библиотеке сорок лет, и только сейчас надумал познакомить читателей с мыслями, что она породила.
Книгу купил переплетённой. Переплётчик был отвратный с руками "под хер заточенными". Безразличный и полностью неграмотный в старославянском. Чего в нём преобладало - не знаю, но раритет возрастом за триста,, он всунул в новый переплёт! А виноват во всём "КИЧ": "старый переплёт книги портил интерьер комнаты"!
"Растекатися мыслию" по чужой книге - приятное и безопасное занятие. Особенно, когда автор неизвестен и безопасность полная: никто не притянет к ответу по статье "Нарушение авторских прав".
"Растекания мыслию" не будут касаться текста книги, но о содержании усомниться позволено, комментировать не запрещено, такие комментарии до сего дня вроде бы, называются "критикой".
Но критиковать автора, жившего более трёх сотен лет назад и оставившего после себя книгу - не могу: автор, написавший труд, знал больше моего.
И немного зависти к древнему и неизвестному автору: "это ж надо быть таким счастливчиком! Никто над тобой не стоял, никто не проверял, не редактировал и не правил, а захотелось "нову книгу на пользу душам многочисленного народа великия Русии и иных стран живущим народам в них" издать - пожалуйста! Приступай, будь добр!
Гложет зависть к древнему неизвестному автору и по иной причине: скромен был настолько, что не захотел упоминать имя своё.
. "Оглавление разделений"
1. Вера и учение откуду изыде.
Глава длинная со многими упоминаниями церковных историков, кои заявляют, что вера христианская идёт от Иерусалима. Привожу:
"... святый же Иоанн Дамаскин, явственейше паче всех пише т , и церковь воспевае сими словесы. Радуйся Сионе свя тыи матери церквам, божие жилище, ты бо прият преже оставление грехов воскресения ради" .