Книги, которые я любил

Раджниш Бхагаван Шри

Приятно слышать, что пока я прав. Я не слышал этого как минимум сорок лет. Никто в моей семье никогда не говорил этого. Я всегда был не прав. Но благодарение Богу, я был ''не прав'' в отношении их, но я был прав по отношению к себе. Никто из моих учителей никогда не говорил, что я прав. Я всегда был не прав.

Это стало ежедневной рутиной, почти обычной практикой — меня вели к классному руководителю для наказания. Староста класса вёл меня к классному руководителю, и тот спрашивал меня, что я натворил в этот день. Но вскоре руководитель перестал даже спрашивать. Я приходил, он давал мне бил меня по лицу,

и этим заканчивалось. Он даже не спрашивал, что я сделал неправильно.

Однажды я сказал: «Сегодня вы должны были наказать другого ученика. Я привёл его, а не он меня. Но вы уже ударили меня по лицу!»

Классный руководитель отвечал: «Сожалею».

Я сказал: «Я не верю в слова и извинения. Теперь я должен ударить вас» — и я действительно бил его!

Теперь старик почивает в своей могиле. Я чувствую сожаление, что бил его, — но я бил не очень сильно… так слегка, как ветерок касается крон сосен..

Это прекрасно — слышать теперь, что я прав. Просто услышать это опять… Говоришь, восьмой номер?. Теперь ты, должно быть, в затруднении. Нет, я знаю, что уже девятый. Хорошо.

Мой выбор для места номер девять Хуэй Нэн — китайский преемник Бодхидхармы… «Наставления Хуэй Нэна» пока неизвестны и переведены только на японский язык.

Хуэй Нэн — это вершина, крещендо, к которому только может добраться человек. Он не говорил много, он дал лишь несколько намёков. Но их достаточно. Они, как следы — если вы пойдёте по ним, вы достигнете… То, что он говорит, по сути не отличается от слов Христа или Будды, но путь его — оригинальный, свой. Он говорил по-своему, и это доказывает, что он не попугай, не просто монах или священник.

То, что говорит Хуэй Нэн, можно легко свести к нескольким вещам, но чтобы достичь этого, вам придётся рискнуть всем. Его слова легко подытожить вот почему — он просто говорит: Не думай, Будь! Но чтобы реализовать это, человеку может понадобиться много жизней, разве только это очень разумный человек. И тогда, в этот самый момент, здесь-и-сейчас, это станет реальностью для тебя… Если это уже реальность для меня, почему это не может стать твоей реальностью?! Кроме тебя, никто не может помешать этому.

Десятое и последнее место. Я опасаюсь — у меня вызывает колебания, говорить или не говорить мне это имя… Мулла Насреддин!. Он не вымышленный персонаж, он был суфием, и его могила до сих пор существует. Но он был таким человеком, что мог бы отпустить шутку и из своей могилы. Умирая, он выразил волю, чтобы его надгробие было ничем иным как дверью… заперотой — а ключи выброшены в океан.

Теперь это странно! Люди приходят посмотреть на его могилу, они ходят и ходят кругом — и видят дверь: там только дверь и никаких стен, и дверь заперта. А Мулла Насреддин, должно быть, смеётся в своей могиле…

Я никого не любил так, как Муллу Насреддина. Он был один из тех, кто соединил религию и юмор воедино; до этого они держались на расстоянии друг от друга. Насреддин помог им преодолеть давнюю вражду и сделал друзьями — и когда они встретились, когда смех стал медитативным и когда медитация засмеялась, тогда случилось чудо. Чудо

чудес!..

Дайте мне ещё две минуты. Я люблю останавливаться, когда вещи приходят к своей кульминации…

Глава 9

Сейчас моё время. Не думаю, что кто-то на свете давал дикурсы в кресле дантиста. Я чувствую себя первооткрывателем. Я вижу будд, которые завидуют мне.

Продолжаем постскриптум…

Первая книга сегодня: «Судьба разума», написанная Хаасом. Я не знаю, как точно его имя произноситься: х-а-а-сс… Я произношу его: ХААС. Книга не очень известна, по просто причине — она достаточно глубока. Мне здаётся, этот парень, Хаас, должен быть германцем; но даже так он написал книгу огромного значения. Он не поэт, он не писал, как математик. Он тот, кто подарил мне слово ''филосия ''.

''Философия'' значит ''любовь к мудрости'' — ''фило'' — любовь, ''софия'' — мудрость, — но это не было применимо к даршану, восточному методу созерцания целого. Слово ''философия'' жестковато и неточно.

В своей книге «Судьба разума» Хаас использует для обозначения даршана вместо слова философия, слово ''филосия''. ''Фило'' так же означает любовь, а ''осия'' значит истина, реальность, предельное — не любовь к знанию, формальной мудрости, а любовь к самой истине, реальности, какой бы она ни была, вкусной или горькой.

Это одна из книг, которые сделали Запад и Восток ближе — но всего лишь небольшое сближение, книги не могут сделать большего. Для встречи нужны не книги, нужен человек, и Хаас не был таким человеком. Его книга красива, но сам он ординарен. Для реальной встречи нужен Будда, нужен Иисус, нужен Мухаммед или Боддхидхарма… может быть, Баал Шем. Короче говоря, нужна настоящая медитация, а я сомневаюсь, что Хаас когда-либо в жизни медитировал. Он мог заниматься сосредоточением — немцы знают много о концентрации… концентрационные лагеря… прекрасно! У меня были медитационные лагеря, а они создавали коцентрационные. Концентрация — это по-немецки, медитация нет. Конечно, даже в Германии может случиться медитирующий, но этому ещё далеко до правила, это лишь исключение, а исключения всегда доказывают правило. Я знаюЭкхарта, я знаю Боэма…

И второе имя сегодня — Экхарт. Я любил бы его, будь он рождён на Востоке. Быть рождённым среди немцев и потом писать или говорить о предельном — это нелёгкий труд. Но ему приходилось этим заниматься, и выходило у него замечательно. Немцы есть немцы; что бы они ни делали, они деляют это на отлично. Даже сегодня, кажется, один из немецких санньясинов всё ещё колотит, строит… Прекрасно! Слушайте эти стуки — как красиво они вливаются в тишину…

Экхарт был неграмотен. Странно, что многие мистики неграмотные. Должно быть, что-то не так с образованием. Почему так не много образованных мистиков? Образование, должно быть, разрушает что-то важное, почему ты впоследствии не можешь стать мистиком. Да, система образования разрушает! Двадцать пять лет непрерывно, от детского сада до аспирантуры, — это разрушает всё, что в вас есть естественно красивого внутри. Ваш лотос сминают все эти учителя, роза убита так называемыми профессорами и прочими: ректорами, деканами. Какие красивые названия они выбрали для себя!.