Книги Великой Альты
Шрифт:
Спешившись у разбитых ворот, они вошли в тихие развалины. Камни поросли плющом, и сорная трава пробилась в трещинах. На дорожках рос лен, качая голубыми цветами на ветру, но ни трупов, ни костей нигде не было.
– Однако это не вчера стряслось, – заметил Марек, поглаживая свои новые усики.
– И не позавчера, – добавила Петра, сорвав и смяв в ладони желтый цветок. – Но давно ли?
Катрона, присев, провела рукой по разрушенной стене.
– Год или два, а то и больше. Нужно не меньше года, чтобы укоренилась вся эта поросль – лен, пижма
Джарет измерил высоту плюща растопыренными пальцами и насчитал пять раз.
Дженна, тяжело опустившись на камень, стала дышать способом латани. Решив, что достаточно владеет своим голосом, она сказала:
– Надо узнать, который теперь год. Сколько лет прошло – один… – Дженна покосилась на Джарета, – или пять. Мы должны знать, долго ли нас не было.
– И какая судьба постигла другие хеймы, – добавила Петра. Дженна кивнула.
– А уж тогда…
– Тихо! – Катрона, сидевшая на корточках, приникла к земле, прислушиваясь, потом села и шепнула: – Всадники!
– Наши лошади! – вскрикнула Дженна, тоже распласталась на земле и услышала грохот копыт. Всадники приближались. Не вставая, она достала меч. В своем гневе, страхе и горе она даже радовалась предстоящему бою. Топот предвещал немалое число конных.
Петра и мальчики тоже бросились наземь, и парни достали ножи.
Дженна смотрела между двух упавших камней, словно в амбразуру. Сперва она видела только деревья через дорогу, потом их заслонило поднявшееся облако пыли. В пыли обозначились силуэты передовых всадников, и Дженна разглядела, что один из них скачет на сером коне.
– Серый! – крикнула она Катроне, не зная, расслышит ли та ее за громом копыт. – Королевская рота.
Катрона кивнула.
Дрожь прошла у Дженны по спине, как будто что-то холодное стекло вдоль шеи. Она потрясла головой, и это чувство прошло. Дженна поглядела на остальных, и парни кивнули ей, но Петра смотрела перед собой широко открытыми, невидящими глазами. Дженна догадалась, что она молится.
Да, молитва нам пригодится, подумала Дженна, стараясь вспомнить хотя бы одну. Но грохот копыт, пыль, солнце, пекущее голову, и страх, что друзья умрут из-за нее, не давали сосредоточиться, и в голове стучало только одно: вот сейчас… сейчас… сейчас.
Потом Катрона вскочила с поднятым мечом, и Дженна ринулась за ней, изливая в вопле остатки своего страха. Лицо горело, розовое вино угрожало покинуть желудок, и над правым глазом дергалась жилка.
Но передний всадник вдруг осадил на скаку своего вороного, а за ним остановились серый и все прочие. Всадников было куда больше, чем двадцать один.
Меч задрожал в руке у Дженны, и она придержала правую руку левой. Слыша странные звуки со стороны Катроны, она рискнула метнуть туда быстрый взгляд.
Катрона, опустив меч, смеялась.
Мужчина на вороном коне вторил ей. Отсмеявшись наконец, он сказал:
– Ну и ну, кошечка моя. Ты точно старый медный грош – нет-нет да и появишься. – Он ухмыльнулся, показав
Катрена вдела меч в ножны.
– Да уж, Пит, тебе я подворачиваюсь то и дело. – Мужчина по имени Пит спешился. Он был высок и почти грузен, но двигался с кошачьей грацией.
– Не скажи, девочка. Я уж давненько не держал тебя в руках.
– Разве? – небрежно бросила Катрона. – Сколько же это лет мы не виделись?
Дженна затаила дыхание.
Пит сощурил глаза и усмехнулся. Настороженность Катроны не ушла от его внимания.
– Хочешь услышать, как ты еще молода, кошечка? – Его смех, вопреки ожиданиям Дженны, оказался не холодным и язвительным, а теплым и звучным. – А где же твоя темная плутовка сестра?
– Где-то поблизости. – Катрона протянула Питу руку, и он сжал ее в своей. Дженну удивило, что Катрона позволила так завладеть своей рукой.
– Я скучал по тебе, девочка, – можешь не сомневаться. Ни с кем мне так не пилось после жаркого боя и ни с кем так сладко не спалось под одним одеялом.
Катрона засмеялась легким веселым смехом, которого Дженна никогда не слышала от нее прежде.
Дженна, прочистив горло, подошла к старшей подруге, Петра стала рядом, а парни, все еще с ножами в руках, сгрудились тут же.
– Экие боевые котята, – сказал Пит, отпустив, наконец, руку Катроны. – Представь нам свой выводок.
– Мальчики родом из города Каллы, – начала Катрона. – Сандор и Марек, как ты сам видишь, братья. А тот, что поменьше, – Джарет.
Пит подал руку каждому по очереди, повторяя вслух их имена. Сандор и Марек поздоровались с ним, но молчание Джарета его озадачило.
– Он немой, – пояснила Катрона.
– От рождения, что ли? Как же он объясняется – знаками?
– Бог отметил его, – сказала Петра, выступив вперед. – Совсем недавно.
– Ага, ожерелье, – неожиданно произнес Пит. – А тебя, дитя, как зовут?
– Я не дитя, а будущая жрица. И зовут меня Петра. – Девушка с вызовом взглянула мужчине в глаза.
– Для меня ты дитя, хотя бы и общалась каждый день с богами. Добро пожаловать, Петра. Я люблю детей и жриц тоже люблю. Они всегда говорят загадками, от которых даже такой детина, как я, чувствует себя маленьким. – Он усмехнулся, и Петра невольно улыбнулась ему в ответ. – А это что за красотка? – спросил он, повернувшись к Дженне.
– Придержи свой язык, не то она его отрежет, – сказала Катрона. – Она у нас главная – это из-за нее вы все оказались здесь.
Усмешка Пита мигом погасла.
– Это Джо-ан-энна. Белая Дева. Анна.
Некоторое время Пит мерил Дженну взглядом и наконец расхохотался.
– Белая Дева? Сбрендила ты, что ли? Раньше ты таких глупостей не говорила. Это всего лишь девчонка.
– И все же… – начала Катрона.
Всадник на сером коне спешился и подошел к ним, сильно прихрамывая из-за негнущегося правого колена.