Книжная жизнь Нины Хилл
Шрифт:
– Простите, здесь какая-то ошибка. У меня нет отца, – это прозвучало неправильно. – То есть, конечно, у меня есть отец, но я с ним незнакома. Мы никак не связаны. Я даже не знаю его имени.
– Его зовут – точнее, звали – Уильям Рейнольдс.
– Сомневаюсь.
Поверенный кивнул:
– Это правда. У меня в распоряжении есть письмо от вашей матери, Кэндис Хилл, подтверждающее отцовство и освобождающее его от родительских обязанностей с условием, что он никогда не предпримет попытки с вами связаться.
Нина все-таки села на стул:
– Я не…
У мистера Саркасяна
– Как видите, мистер Рейнольдс подчинился желанию вашей матери, но тем не менее включил вас в число своих наследников.
Он сделал паузу, дожидаясь ответа, но Нина лишь молча смотрела на него, преимущественно потому, что не имела никакого представления, что отвечать.
– Я должен пригласить вас на оглашение завещания, которое состоится уже через несколько недель, – произнес он извиняющимся тоном. – Потребовалось больше времени, чем я надеялся, чтобы найти вас, ведь вы могли быть где угодно, – он откинул французский манжет и посмотрел на часы. – Представьте себе мое удивление, когда обнаружилось, что вы здесь, в Лос-Анджелесе.
– Почему?
Он улыбнулся, чувствуя облегчение от того, что может наконец поделиться хорошими новостями.
– Потому что здесь живет ваша семья, конечно же.
Нина затрясла головой, как Фил, когда она закапывала ему уши.
– Моя семья?
Поверенный похлопал ее по руке, и от потрясения, вызванного всем происходящим, она даже не дернулась.
– Простите, я понятия не имел, что вы не знали, кто ваш отец.
На его лице мелькнуло осуждение, и Нина заговорила:
– Моя мать явно не считала, что мистер Рейнольдс будет хорошим отцом.
На лице Саркасяна появилось другое выражение, и на этот раз разобрать его было сложнее.
– Ну, может, она права. Это было давно. Вот моя визитка – там адрес офиса, – и я свяжусь с вами по поводу оглашения завещания, – сказал он и сделал паузу. – А пока что, боюсь, с вами могут связаться ваши сестры и брат. Мне пришлось сообщить им о вас, потому что они хотели знать, по какой причине оглашение откладывается.
Нина вытаращилась на него:
– Мои кто?
– Сестры и брат.
– У меня есть сестры и брат?
Он кашлянул:
– Ваш отец был трижды женат.
– Но не на моей матери.
– Да, – он кивнул. – На других женщинах. Вообще-то, у вас три сестры и брат, два племянника и две племянницы, две внучатые племянницы и один внучатый племянник. И еще две живые мачехи, хотя они вам, наверное, не нужны, – он посмотрел на часы. – Я попросил вашего племянника Питера Рейнольдса связаться с вами и объяснить семейную ситуацию, потому что она довольно запутанная, а он – единственный, с кем все всегда разговаривают.
Нина уставилась на него.
– Простите, можно я сделаю вид, будто вы никогда мне ничего не рассказывали? Я не хочу заводить отношения с новыми людьми. Я прекрасно жила без них почти тридцать лет, – заявила она, почувствовала, что у нее учащается
Поверенный явно не рассматривал такой вариант: на его лице появилось озадаченное выражение.
– Мистер Рейнольдс был очень состоятельным человеком, и тот факт, что вы в числе наследников, означает, что он оставил вам нечто ценное.
Нина попыталась сосредоточиться:
– Ну, дареному коню в зубы не смотрят, но если только это не чертова туча денег, мне все равно. И не уверена, что мне не все равно даже в том случае, если это хренова туча денег.
– Конечно, вам не все равно, – ответил поверенный, еще раз бросая взгляд на часы. – Деньги нужны всем. Мне пора идти. Питер скоро с вами свяжется. Боюсь, они были не в восторге, когда услышали о вас. Все, кроме Питера.
– Он поддерживает внебрачных детей?
Саркасян повернулся, чтобы уйти:
– Он – антрополог.
Глава 4
в которой Нина наблюдает за окружающими и разговаривает с матерью
Конечно же, после таких новостей Нина вышла из магазина и бродила по улице потрясенная, наполняя воздух горестными причитаниями. Нет-нет, вообще-то она вернулась к работе, потому что после обеда у них планировалось дошкольное чтение и номинально она была ответственной. Жизнь иногда устраивает подлянки, и все, что мы можем, это постараться стойко переносить их.
Лиз не любила детей, называла их маленькими грязнулями, швыряющими книги, поэтому организовывать детские мероприятия в магазине приходилось Нине. Она подошла к своей задаче со всей серьезностью и разработала целую программу:
Это мероприятие, проходившее трижды в неделю по утрам, заключалось в том, что груднички и младенцы постарше лежали, как слизняки, на коленях у родителей, пока те слушали, как им читает какой-нибудь бедный юный актер. По правде говоря, многие родители просто спали с открытыми глазами, а младенцы часто скатывались у них с колен на ковер с надписью «Читать – клево». Актеры обычно надеялись, что кто-нибудь из родителей окажется агентом. С тех пор как одного никому не известного чтеца после мероприятия пригласили сниматься в сериал, продвинувшийся дальше пилотной серии, они стали выстраиваться в очередь, чтобы читать. Нина, как могла, придерживалась честных правил, но иногда не могла устоять перед взяткой (ее слабостью были шоколадные конфеты See’s Candies, если вам интересно).
Это мероприятие, во время которого малыши от трех до пяти вместе со своими нянями кидались книжками (дети, а не няни), было крайне популярно. Во-первых, няни могли расслабиться и немножко поболтать. А во-вторых, и у родителей жизнь становилась чуть легче. Они могли сказать: «Няня каждый день водит Бернара и Саламандру на чтение», тем самым успокоить совесть, мучившую их из-за того, что они предпочитают проводить время на работе с людьми, которые умеют пользоваться вилкой. Проходило каждый день, в 15.30.