Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?
Шрифт:
Вы ничего не сказали о музыке в вашей жизни!..
Меня про музыку бессмысленно спрашивать – я человек антимузыкальный, со мной музыка не разговаривает. У меня есть плейлист, который состоит из Пёрселла, Монтеверди и другой барочной музыки. Мой старший сын собирается посвятить свою жизнь музыкальным исследованиям. По его мнению, есть два способа вообще не любить музыку: совсем ее не любить или любить музыку барокко. Когда я включаю свою «Королеву фей», его перекашивает, потому что Пёрселл – это очень базовый вкус. Если мой ребенок приходит ко мне с требованием послушать какие-то экзотические музыкальные композиции эпохи раннего романтизма, я говорю: «Нет, спасибо, я так постою…»
Вы –
Недавно моя коллега Екатерина Шульман написала прекрасный пост про то, что главный секрет женского счастья – делать то, что ты любишь, и не пытаться как-то прикрываться тем, что у тебя семья и дети, и поэтому ты не будешь делать того, что находишь важным и прекрасным. Мне кажется, что секрет моего счастья в том, что я занимаюсь делом, которое бесконечно сильно люблю, которое доставляет мне огромную радость в самых разных проявлениях. Я ни от чего не отказываюсь, нет такого, что я живу отложенную жизнь: вот у меня сейчас ребеночек вырастет, а потом займусь наконец своим делом. Или мы сейчас выплатим ипотеку – и вот тогда-то я ого-го. Нет, я живу здесь и сейчас, здесь и сейчас делаю то, что хочу делать. Конечно, иногда ужасно устаю, жалуюсь и говорю: «В деревню, в глушь, в Саратов! Ничего больше не хочу», но на самом деле это просто минутная слабость.
Диалоги
Главные вопросы книжной индустрии Екатерина Гениева и Александр Архангельский
Книга и чтение в эпоху пост-Гутенберга
Это интервью состоялось в 2014 году. Перечитывая его сегодня, я снова и снова убеждаюсь, насколько оно актуально. Как права Екатерина Юрьевна, предостерегавшая нас от танцев с бубнами вокруг книги и чтения, говорившая о бесполезности лозунгов: «Читать – модно, читать – престижно». Продвижение чтения – это искусство, и здесь нужно находить свои ключики, уметь заинтересовать книгой, так как умела Е.Ю. Гениева, проводившая фантастически интересные программы по проекту «Большое чтение» в российских регионах.
Мне посчастливилось встретиться и поговорить о книге, ее судьбе в нашем мире, ценности библиотеки и продвижении чтения с выдающимися экспертами:
Екатериной Юрьевной Гениевой, российским филологом, библиотечным, культурным и общественным деятелем, экспертом ЮНЕСКО, генеральным директором Библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино с 1993 по 2015 год, и Александром Николаевичем Архангельским, писателем, телеведущим, профессором Высшей школы экономики.
Светлана Зорина: Сегодня мы фактически подошли к черте, за которой заканчивается «цивилизация Гутенберга». Поэтому первая и главная задача – это сохранение и продвижение книги и чтения. Какими вам видятся пути ее решения?
Екатерина Гениева: Для меня книга существует в бумажном исполнении. Хотя, нравится мне это или нет, электронные носители – данность. Я вполне могу себе представить, что года через 2–3 мы будем говорить о том, что электронная книга в библиотеках практически вытеснила столь любезную моему сердцу бумажную книгу. Но мне кажется, сам процесс чтения или продвижения чтения от носителя не слишком зависит. Важнее то, зачем люди читают, почему читают, кто им помогает или мешает в чтении? И что мы – издатели, книготорговцы и библиотекари – как люди, ответственные за продвижение
Я действительно убеждена, что у библиотек очень большой потенциал в неназойливом, грамотном продвижении программы чтения. Что такое чтение? Несколько лет назад Москва покрылась билбордами, на которых было написано: «Читать престижно», «Читать полезно» и т. д. Но это сильное преувеличение, если не сказать ерунда. Ты хочешь стать богаче, здоровее, веселее? Я не думаю, что чтение в этом помогает. Чтение – занятие бесполезное с точки зрения общества, которое думает о коммерции. На самом деле чтение – это наслаждение. И если в него привносится просветительский элемент, то тогда получается эффект, о котором писала М. Цветаева: «Ты властвуешь над миром».
Александр Архангельский: Тут три разных вопроса. Первый вопрос – можем ли мы как-то доказать, что книга способствует успеху? Доказать не можем, но среди умеренно богатых людей, которых я встречал на жизненном пути, мало читателей. Среди людей как следует богатых ни одного нечитающего человека я не видел. Так что какая-то связь здесь есть, и, возможно, не будь они читателями, они бы не достигли той стадии, когда деньги теряют материальный смысл и становятся всего лишь инструментом управления и решения жизненных задач. Но все же эта связь с чтением неочевидна. Второй вопрос – что мы продвигаем: чтение или книгу? Конечно, можно и то и то, но все же это разные задачи, требующие разных решений. Необходимо определиться, что, например, сегодня мы продвигаем чтение. И тогда не так уж важно, на каком носителе – традиционной книге, в электронной или смешанной форме – находится текст для чтения; возможно, это подвижные иллюстрации внутри неподвижного текста или текст с меняющимися финалами и т. д.
И третий вопрос – о книге, ее судьбе в нашем мире. У меня была гипотеза, и она подтверждается, – о том, что электронная книга станет демократическим институтом первого и массового чтения. Это дешевле, не требует серьезных усилий по распространению, но с электронной книгой жить не очень удобно – она для ознакомления. И если нам книга нравится, мы захотим иметь ее в бумажном виде. С бумажной книгой можно жить…
С.З.: Эта гипотеза нашла подтверждение на примере продвижения вашей книги «Музей революции»?
А.А.: С тех пор прошло несколько лет. Появился ресурс Ridero – платформа, которая позволяет автору «заливать» книгу в любые форматы, плюс дает возможность «печати по требованию». То есть замкнулись два процесса: покупка электронной и печать бумажной книги. При этом бумажная книга возвращается в исходную точку. Она была и становится вновь объектом роскоши. Гутенберг превратил бумажную книгу в инструмент интеллектуальной демократизации, а сегодня им становится электронная версия. Что же до бумажной книги, то она превращается в штучный товар – как рукописная в гутенберговские времена.
С.З.: Чтение книги и в электронной, и в бумажной форме может быть наслаждением?
Е.Г.: Говоря о чтении как о наслаждении, я отчасти лукавила. Я вспоминаю, как меня в детстве приобщали к чтению. В моей семье была замечательная библиотека, которая собиралась на протяжении нескольких поколений. И бабушка после каждого завтрака усаживала меня на диван, доставала книгу в дорогом кожаном переплете – Библию с иллюстрациями Гюстава Доре – и на хорошем русском языке рассказывала мне содержание каждой картинки. Поэтому, когда я поступила в МГУ на филологический факультет, я считала, что все знают содержание Библии… Конечно, я глубоко ошибалась. Повлияло ли на меня знание Библии и ежевечернее чтение вслух литературных произведений? Конечно. Это наслаждение и очень высокое образование, это остается навсегда. Поэтому на вопрос о наших возможностях по продвижению чтения в современном электронном антигуманном мире ответить надо именно так: читайте детям вслух, говорите с ними о книгах. Ничего не изменится, если просто напоминать людям, что они должны читать.