Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?

Зорина Светлана

Мне очень понравилась акция «АСТ» – рэп в библиотеке. Помните, сколько было шума? Через новый проект «ЮФ» они привлекают тех самых инфлюенсеров, молодежь, которая говорит о книгах с теми, кто их, может быть, вовсе и не читает.

Конечно, они вовлекают книгу в медийный дискурс. Почему я считаю, что нет лучшего праздника, чем «Библионочь»? Потому что ночь в библиотеке – это событие, это приключение. Люди приходят в библиотеку и обнаруживают, что библиотека существует, там по-прежнему есть классные книжки, туда приходят какие-то клевые люди. Я всегда с радостью участвую в «Библионочи», потому что в это время в библиотеку приходят люди, которые вообще никогда до этого там не были, и многие после этого приходят опять – ну и вообще как-то вовлекаются в процесс.

Нужны ли государственные программы по поддержке чтения и привлечению к чтению и какие? Какой опыт зарубежных стран был бы полезен для нас?

У

нас перед глазами есть нетленный идеал Швеции и Норвегии, которые просто грудью вскармливают свою литературу. Это происходит через сложную систему грантов. То есть положительные примеры государственных программ найти можно. Но главное, чтобы российское государство (да и вообще, любое государство, тут у нас никакой монополии нет) не вникало в содержательную часть книгоиздания, чтобы оно не говорило: «Вот это книги хорошие, мы им поможем» – как они это делают с кино, например, а в результате всегда получается «Т-34», прости господи. Государство должно создавать оптимальные инфраструктурные возможности. Например, книжные магазины должны получить льготы по аренде помещений, а НДС на книги должен быть отменен. Конечно, у нас НДС снижен, но все равно 10 % – это много. В Европе в среднем он равен 4–5 %, а во многих странах вообще нет НДС на книги. Это очень важная вещь: отменить НДС на книги и забыть это как страшный сон, никогда больше к нему не возвращаться. Должна быть создана система государственных субсидий для издателей. Даже не напрямую для издателей, а через библиотечные гранты, когда издатели и писатели могут быть уверены, что фактически две тысячи тиража будут выкуплены для нужд библиотек. С другой стороны, библиотеки получат доступ к новым книгам, которые очень часто у них в дефиците.

Вы совершенно правы, у нас очень большие лакуны в комплектовании библиотек. Долгие годы выделение средств для пополнения библиотечных фондов было минимальным. Сейчас, к счастью, лед тронулся, планируется существенно увеличить комплектование библиотечных фондов.

А еще надо поднять зарплаты библиотекарям. Я вообще считаю, что лучшие люди в мире – это библиотекари. Вот уж кому что будет предъявить апостолу Петру – так это библиотекарям. В прошлом году я была в потрясающей, одной из лучших в России кировской библиотеке имени Герцена. Это просто рай на Земле, великая библиотека, великие люди там работают, но у них зарплата 20–25 тысяч рублей. За эти деньги они еще придумали книжный клуб, который собирает по 200 человек в четырехсоттысячном Кирове. Это просто невероятно! Понятно: если этим людям дать немножко дышать, хотя бы в два раза увеличить зарплату – очевидно, библиотекари просто горы свернут. Это очень важно, и это тоже абсолютно государственная задача.

«Я живу здесь и сейчас»

В одном из интервью вы сказали: «У меня достаточно хорошо сегментирована голова: я – человек и я – профессионал надежно друг от друга изолированы». Что это значит? Как вам удается сегментировать работу и жизнь?

Это означает некоторую специфику моего круга общения. Очень многие люди в моей сфере друг на друге женятся, друг с другом дружат, то есть весь круг общения завязан на профессиональной сфере. В какой-то момент жизни меня это начало затягивать, и я поняла, что хочу положить этому предел. Я такой человек, для которого дружба очень важна, у меня есть очень близкие друзья, практически расширенная семья, и никто из них не относится к моей профессиональной сфере. Мой муж не имеет вообще никакого отношения к моей профессиональной сфере, и для меня это очень хорошо и важно. Он может прочитать какой-то мой текст, а может и не прочитать, он довольно много читает, но далеко не всегда наши вкусы совпадают. Я не дружу ни с кем из писателей, по возможности стараюсь с ними даже не знакомиться. Профессиональная жизнь остается за дверью, когда я прихожу домой, наступает вечер и отдых. То есть я, грубо говоря, снимаю вечером маскарадный костюм литературного критика Галины Юзефович. Для меня это очень важное разделение, я не хочу, чтобы вся моя жизнь состояла из литературного сообщества, чтобы все мои друзья были людьми из индустрии, чтобы вся моя семья была в это вовлечена.

Галя, что для вас самое важное вне профессиональной жизни. Как вы предпочитаете отдыхать?

Я очень люблю путешествовать, сейчас это немножко сложно, но тем не менее… Мы обожаем семьей погрузиться в машину и поехать осматривать разные места. Например, две недели ездим по северу Испании. Сейчас, поскольку открыта Турция, мы бесконечно ездим и осматриваем ее античные руины, и это для нас большое счастье. Вообще, я очень семейная, для меня отношения с детьми – самое важное, я мать-перемать. Люблю сидеть дома, бесконечно пеку пироги, люблю готовить – это для меня тоже очень счастливое состояние потока. Стоишь, режешь какую-нибудь морковку или взбиваешь белки – и тебе хорошо. Я много занимаюсь спортом, хожу на фитнес четыре раза в неделю совершенно без идеи стать какой-то идеальной фитоняшкой, а просто потому, что люблю движение, для меня это какое-то удовольствие и радость, от этого черпаю энергию.

И как вы все это успеваете, просто фантастика!

У меня есть Гугл-календарь, в котором все записано, включая тренировки. Всем рекомендую.

Наш новый «пандемийный мир» отразился на вашем образе жизни? Как вы переживаете эти времена?

Очень

плохо переживаю, на самом деле. Мое вечное оптимистическое чувство за этот год несколько подыстребилось. Я плохо пережила пандемию, у меня возникло ощущение, что мир сломался и то, что мне казалось прочным, оказалось хрупким, ненадежным. Но я сделала несколько важных для себя выводов: например, поняла, что больше не хочу делать то, что не приносит мне радости. Я не хочу общаться с людьми, которые не приносят мне радости. Ощущение того, что все может сломаться в любой момент, заставило меня немножко по-другому посмотреть на то, что я делаю, с кем общаюсь, как провожу время. Я поняла, что жизнь конечна, все может сломаться в любой момент, поэтому лучше не тратить время на то, что тебе не доставляет радости в широком смысле слова. Это не значит, что надо с утра до вечера есть пирожные, нет. Нужно заниматься тем, в чем ты видишь смысл. Кроме того, мы купили дачу, и я для себя поняла, что не хочу жить в городе. Мы ни на какую дачу, конечно, не переехали, потому что она далеко, в прекрасном месте с точки зрения природы и красоты, но оттуда не наездишься, а дети ходят в школу. Но я поняла, что хочу сейчас начать тот путь, который лет через пять приведет меня в ту точку, когда я не буду жить в Москве. Я любила свой город очень много лет, а сейчас поняла, что любовь, может, и осталась, но желание здесь жить ушло.

Позвольте ваш вопрос, который вы задаете гостям YouTube-канала, адресовать вам. Каков ваш культурный код?

Во мне очень много античной культуры. Гомер, Софокл, Еврипид, Лукиан, Катулл, Тацит, Цицерон – это не имена из антологии античной литературы, прочитанной на первом курсе университета, для меня это очень важные и дорогие авторы, к которым я возвращаюсь. Плутарх, Фукидид, Геродот – лучшее чтение всех времен. Античность для меня (в частности, благодаря пяти годам на классическом отделении РГГУ) – очень живая, эмоционально наполненная традиция.

Второй не менее важный пласт – это европейские эпосы, которые пришли в мою жизнь через Толкина. «Властелин колец» – одна из главных книг в моей жизни, которая в значительной степени меня сформировала. Очень люблю эту книгу и бесконечно ее перечитываю, для меня это такой столп. От него я перекочевала понемногу к тем источникам, которыми Толкин сам вдохновлялся, – к «Песни о Нибелунгах», «Беовульфу», «Старшей Эдде», «Младшей Эдде», «Саге о Греттире», «Саге о Ньяле», «Похищению быка из Куальнге», ирландскому, валлийский эпосу… Это тоже очень важный кусок моей душевной, интеллектуальной биографии.

Если говорить о русской литературе, то для меня вся русская литература начинается с «Капитанской дочки», «Повестей Белкина» и «Героя нашего времени». Проза Пушкина и Лермонтова – важнейший элемент и костяк меня, особенно «Герой нашего времени». Я бесконечно люблю и бесконечно раздражаюсь на Печорина. У меня длинный опыт отношений с ним. Он начинается с романтического увлечения и кончается полным отторжением, раздражением, неприязнью, с последующим неожиданным переходом к какому-то новому принятию и пониманию. Если говорить о Достоевском, то мой главный роман – «Идиот», и это тоже такое произведение, из которого складываются кусочки личности. Делаешь жизнь немножко с Аглаи Епанчиной, немножко с самого идиота, немножко добавляешь страстей Парфена Рогожина. Ну а попросту главная книга моей жизни – «История моего современника» Владимира Галактионовича Короленко. Его мемуары я бесконечно люблю и всем рекомендую. Для меня это опыт коммуникации с невероятно хорошим человеком, умным и при этом очень человечным, благородным, достойным, чистым душой и сердцем – словом, очень утешительная вещь, внушающая и подкрепляющая оптимизм.

Культурный код Галины Юзефович формируется литературой. А что все-таки за ее пределами – кино, живопись, музыка?

Есть какие-то вещи за пределами литературы, которые на меня сильно повлияли. Например, кинематограф Анджея Вайды. Я большой фанат польской культуры в целом, но его фильмы «Пейзаж после битвы» или «Барышни из Вилько» – для меня это тоже какой-то краеугольный камень.

Очень люблю классическую живопись. Вы знаете, я странный человек – люблю скучную живопись, которую мало кто любит. Никола Пуссена, Сальватора Роза, вообще нахожу бесконечно прекрасным поздний маньеризм и поздний ренессанс. С другой стороны, какой-будь Пинтуриккьо тоже течет в крови. Сиенский собор, расписанный Пинтуриккьо, – это просто чистое, абсолютное счастье. Я очень люблю русскую школу живописи, один из моих любимых художников – Илья Репин. Самое сильное впечатление на меня произвела его картина «Николай Мирликийский избавляет от смерти трех невинно осужденных». Тоже не самая известная картина, но для меня это было какое-то абсолютное потрясение. Я очень люблю репинские портреты, даже больше, чем серовские, Репин, мне кажется, как-то глубже заглядывал в человеческую душу. Очень люблю Василия Верещагина, для меня это тоже один из важнейших русских живописцев. Его творчество мне кажется очень интересным именно сквозь диковинное сочетание русскости и колониальности. В прошлом году, прямо перед карантином, успела побывать в Калькутте, и там в мемориале Виктории на почетнейшем месте висит огромная картина Верещагина. Это такой мировой бренд, один из немногочисленных в русском изобразительном искусстве по-настоящему международных брендов. Конечно, мирискусники в свое время произвели на меня абсолютно неизгладимое впечатление – Сомов, Бенуа, Добужинский, Остроумова-Лебедева. Эти визуальные образы – они глубоко впечатаны в сердце моем, как говорил Достоевский. Вот примерно так выглядит довольно разрозненная карта моей личности.