Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?
Шрифт:
Б.Е.: Это беда, совершенно верно.
Е.Н.: И ведь Российская книжная палата обладает всеми необходимыми возможностями для юридически грамотной регистрации электронного издания. Именно издания, а не просто контента. Я не люблю слово «контент», у него другое значение. Но если мы имеем в виду именно издание, потому что оно сделано по всем законам издания, то с момента его регистрации в Российской книжной палате могла бы начаться его настоящая жизнь. Это точка отсчета реального существования любой книги – печатной и электронной. Да, в дальнейшем на электронное издание могли бы передаваться права в зависимости от пожеланий автора, но все должно начинаться здесь – в едином центральном регистрационном органе в лице, допустим, Книжной палаты.
Б.Е.: Франкфуртская книжная ярмарка создала площадку для регистрации авторского права. И уже сегодня любой
С.З.: Плюс глоссарий. Если у нас не будет единого языка и терминологии описания, мы никуда не двинемся.
Е.Н.: Это все – элементы информационной инфраструктуры. Ведь если мы не понимаем друг друга, если наши понятия разнятся, то мы уже не являемся единым сообществом. Если у нас нет стандартов, то мы не соберем информацию и не дадим возможность получить ее в любой точке нашей страны. Если мы не утвердим единый коммуникативный формат (тот же ONIX), то не сумеем обменяться информацией. На самом деле я бы просто изменила Закон о стандартизации. К слову «стандарт» (национальный, государственный) привыкли не только российское общество и ее книжная индустрия, но и наши партнеры из стран СНГ. В Белоруссии, Казахстане ждут от Книжной палаты стандарта по электронному изданию и готовы по заданному образцу внедрить национальные стандарты в своих странах. Да, я с большим уважением отношусь к нашим общественным организациям – АСКИ, РКС и Гильдии книжников, считаю, что они делают хорошее и нужное дело. Сплотившись, мы можем сделать рывок, но только в варианте грамотных предложений государству. Законы, стандарты – все то, что необходимо книжной отрасли для функционирования, – является, на мой взгляд, прерогативой государства.
С.З.: Объединившись, мы действительно можем вместе подготовить проект закона о книжной индустрии.
Б.Е.: Я бы сказал, что здесь нужен координационный совет на базе общественных организаций во главе с Российской книжной палатой, ВИНИТИ и Общественной палатой РФ. Вот организации, которые могли бы выйти с инициативными предложениями от имени отрасли, в частности, по вопросам регистрации электронных изданий, организации книжной биржи и, конечно, важнейшему вопросу об объединении всех субъектов печатно-цифровой индустрии в рамках одного ведомства. Мы не можем растащить культуру по разным ведомствам. Все должно быть единым. Тогда легче управлять, легче стандартизировать, осуществлять регистрацию и контролировать уровень нелегального использования контента и информационной безопасности.
Е.Н.: Конечно, мы должны прикладывать усилия к тому, чтобы быть услышанными. Нельзя придумывать в кабинетах министерств дурные законы, а потом требовать их исполнения. Это должны быть законы, которые четко обсуждаются и которые принимаются всем сообществом. Именно всеми, а не только «ведущими игроками» или «крупнейшими представителями». Мы должны научиться ставить общие цели. Но пока в нашем замечательном книжном сообществе все не так хорошо, как видится. Возьмем хотя бы издательскую и книготорговую деятельность. Здесь есть очень большие организации, монополисты, и у них везде рост и все замечательно. Но это тактическая победа, за которой теряются важные для книжной отрасли цели. Нельзя, чтобы в такой огромной стране было два – три – четыре издательства, это неправильно. Издательств должно быть много, пусть небольших и в разных регионах, но именно они и создадут инфраструктуру книжной отрасли. Монополисты уже все сделали и о завтрашнем дне не очень думают. Государство должно помочь как раз малым организациям.
Б.Е.: По моему мнению, должно быть много различных больших и малых издательств, как и книготорговых предприятий, позволяющих человеку оперативно получать информацию как в электронном, так и в бумажном виде, что будет соответствовать программе ЮНЕСКО «Информация для всех».
Журналист – читатель – издатель: в поиске взаимопонимания
Хороший литературный язык в пространстве соцсетей – как вымерший мастодонт
Об этом и о многом другом беседуют Наталья Кочеткова, журналист портала Lenta.ru, ведущая Детского радио и редактор Общественного телевидения России, и Леонид Шкурович, генеральный директор издательской группы «Азбука-Аттикус».
Светлана Зорина: Нашу беседу мне хотелось бы начать с проблемы выбора книг литературным критиком. Наталья, по каким критериям вы отбираете книги, которые возьмете на рецензию? Какие моменты для вас наиболее важны?
Н.К.: У журналиста есть, наверное, два главных критерия, которыми он руководствуется, выбирая книги для рецензии. Критерий первый – новостная повестка. То есть раньше чего-то в книжном, литературном мире не было, а потом это появилось: не было такой книги – теперь она вышла, не был известен писатель – стал известен. И так далее.
Второй момент: книга и автор должны быть интересны кому-то еще кроме меня (хотя и последнее тоже важно). Я спрашиваю себя, насколько широка аудитория той темы, о которой я хочу поговорить со своим читателем/слушателем/зрителем. Смогу ли я своей аудитории рассказать что-то интересное по этому новостному поводу.
Новое и интересное – это два краеугольных камня, на которых, собственно, и строится домик журналистики. На мой взгляд.
С.З.: Новое, интересное и, может быть, популярное? То, что вызывает споры, дискуссии?
Н.К.: Не обязательно популярное. Споры и дискуссии – да, но это не всегда равно популярности. Есть достаточное количество популярных авторов, чьи книги регулярно входят в топы бестселлеров, но мне неинтересно о них писать. И не потому, что они никому не нужны. Напротив, они нужны читателю, что и показывают рейтинги. Но в этих книгах нет ни того, что может вызвать общественный шум, ни моего литературоведческого к ним интереса. Поэтому как-то так получилось, что о них практически не пишут и не говорят, хотя и читают.
С.З.: Давайте на этот вопрос посмотрим с точки зрения издателя. А ему какие книги интересно представить для рецензии, для освещения в СМИ?
Л.Ш.: Для издателя этот выбор крайне важен и мучителен. Я уверен, что любой издатель мечтает о бестселлере. Ведь, в конце концов, успешная книга – это подтверждение профессиональной состоятельности, прозрачная и объективная оценка интереса к тому, что ты делаешь. Поэтому… да, в идеале хочется, чтобы было так: я отправил Наталье Кочетковой на рецензию книгу, она о ней написала, а на следующее утро на нас как из рога изобилия посыпались заказы от дистрибьюторов, и мы начинали судорожно закупать бумагу, чтобы книгу срочно допечатать. Так выглядит модель счастья. И случается, она срабатывает. Но надо быть слишком наивным, чтобы все время на нее полагаться. А для начала необходимо правильно выбрать книгу, чтобы поместить ее в эту модель. Конечно, если это пятнадцатая книга автора, у которого четырнадцать предыдущих методично попадали в топы продаж, то никакой новостной повестки, скорее всего, не возникнет. И тут нужны иные инструменты донесения информации до целевой аудитории. Для каждого СМИ мы стараемся сформировать адресное предложение, выбрать то, о чем рецензент захочет и сможет написать интересно. А для такого невероятно качественного, деликатного и редкого инструмента, как рейтинговый литературный критик, мы постараемся подобрать книгу, от прочтения которой он сам непременно получит удовольствие. Только тогда можно рассчитывать на публикацию, высок шанс, что материал будет действительно интересный – и это важный этап в рождении бестселлера.