Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?
Шрифт:
То есть получается такая интернет-книга?
Да, идея в том, чтобы Интернет был входом в книгу. Или, наоборот, ты делаешь бумажную книгу и с помощью QR-кодов или через мобильное приложение попадаешь на нужное место в Интернете. Например, читаешь книгу о Первой мировой войне и через нее попадаешь в хроники, документы, песни о войне. Вот только боюсь – осилит ли кто-нибудь такую сложную модуляцию?..
А может быть, наоборот, это будет дополнительным стимулом для развития книги?
Может быть. Меня поражает, что даже на Западе
Послушал, посмотрел видео, фотографии…
«Евгения Онегина» можно, скажем, очень интересно подать через аудиокнигу, к которой добавляются образы той эпохи: в картинах, в живописи, в портретах героев…
Сергей Николаевич, а как родилась книга «Последний год жизни Грибоедова»?
Вместе с Леонидом Палько, страстным охотником, мы охотились в двенадцати странах. И вот однажды побывали в Иране, охотились там на кабанов. Оказавшись в Тегеране, я пошел искать место, где погиб Грибоедов. В первый раз ничего не нашел, изумился и поехал туда во второй раз, потом в третий, четвертый, пятый, шестой… Меня страстно увлекла личность Грибоедова, я стал исследовать всю его жизнь. А эта книга – о последнем годе его жизни. Это самый интересный год его судьбы. В этот год он внес вклад в победу над Персией, женился, стал послом, сделал много полезного для России и погиб как воин на боевом посту… Это самая загадочная личность… Пушкин восхищался Грибоедовым и даже завидовал его героической смерти…
Вы, по сути, открыли заново эту личность?
Открыл, нашел дом, где его убили. Кстати, этот дом после моих статей и книг иранцы просто снесли. Я нашел дом, где Грибоедов жил в Тебризе, тегеранскую церковь, где его изначально похоронили. Мы сейчас придумали очень интересный проект: в доме 42 на Мясницкой улице, где Грибоедов писал «Горе от ума», и где сейчас располагаются «Аргументы и факты», сделать мемориальный кабинет Грибоедова.
А как родилась книга о Короленко?
Я увлекался революцией 1917 года долгие годы, собрал много документов. И когда прочитал еще в 1988 году письма Короленко к Луначарскому, я просто был сражен масштабом личности писателя. Окунулся в его архивы, собрал все его статьи и письма с 1917 по 1921 год. Меня увлекла история его жизни, это был последний из могикан русской классической литературы. Многие писатели уехали во время революции, а он оказался в самом эпицентре событий, и как никто чутко и остро все увидел и описал, дав объяснение всем этим событиям и предложив свое видение дальнейшего развития России. Ленин, когда вводил НЭП, во многом взял за основу советы Короленко. Такая это была уникальная фигура. Моя книга о Короленко вышла к столетию революции при участии «Российского исторического общества». Кроме этого, я занимался Гоголем, Есениным, Гумилевым. Меня интересуют поэты через призму их путешествий: Грибоедов и Тегеран, Пушкин и Эрзурум, Лермонтов и Кавказ, Бунин и Цейлон, Маяковский и Америка, Есенин и Баку, Гумилев и Африка. У меня вырисовывается целая плеяда таких поэтов-путешественников. Я начинаю разбирать истории их путешествий и путешествую по их следам. Написал несколько статей, которые планирую объединить в антологию русских поэтов-путешественников.
Поэт следует за поэтом.
Да,
Сергей Николаевич, и когда вы все успеваете?
Только вечерами, ночами и в выходные. Конечно, можно было бы и больше сделать… Многие поражаются, но я отдыхаю во время своих исследовательских поездок. Я отдыхаю, потому что переключаюсь, забывая о тех заботах, которые у меня остались за спиной. У меня мозги начинают по-другому работать, и, когда я возвращаюсь, силы прибавляются.
А вы о чем-нибудь жалеете?
Я жалею о том, что еще многие места не успел посетить. У меня есть список мест, куда я хотел бы поехать. К примеру, я никогда не был на Соловках, в Якутии, на Сахалине, во Владивостоке.
Есть критерии мест, куда вы хотите поехать в первую очередь?
Конечно. Вот, допустим, сейчас меня очень интересует Сибирь: Тобольск, Тюмень. Мы недавно были на Новой Земле, и я понял, что Арктика тоже очень увлекательна для путешественника. После поездки в Сирию я еще раз убедился в своем интересе к Востоку. Я еду туда, где мне интересно что-то увидеть и узнать. Хочу, скажем, поближе познакомиться с донской культурой, с шолоховскими местами в Вёшенской. И по странам мира хочется еще проехаться, Африку досмотреть, в Латинской и Северной Америке мало бывал. Посетил только Аргентину, Мексику, США и Канаду.
Еще много мест на карте?
Я побывал в восьмидесяти двух странах, если считать и такие не совсем признанные страны, как Косово, Абхазия, Тайвань. Кстати, Россию тяжелее познать и открыть, чем весь мир. Я в России всего сорок два региона повидал.
Сергей Николаевич, вы так много сделали интересных открытий! Поистине, мы все гордимся вашими книгами и проектами и от всей души поздравляем с присуждением ордена Дружбы за большие заслуги в развитии отечественной культуры и искусства.
Спасибо! Еще я был награжден государственной наградой – медалью Пушкина. И считаю, что мне повезло: я занимаюсь Пушкиным и получаю его медаль. На ордене Дружбы изображен земной шар, и это очень символично для меня путешественника.
Здорово! Вы наверняка чувствуете удовлетворение от сделанного?
Ну да, есть в этом некий плюс. Когда приезжаешь уставший откуда-то и понимаешь, что у тебя осталось в багаже с десяток стихотворений, несколько сот фотографий и еще исторические заметки, то хочется, чтобы все это не пропало и сохранилось в новых книгах…
А как семья относится к вашим поездкам?
Мы вместе с женой посетили ни много ни мало более пятидесяти стран. Теперь у меня еще и шестеро внуков, и получилось так, что последние лет шесть я стараюсь брать их с собой в путешествия, меняя направления поездок.
Вы счастливый человек!
Да, у меня в стихах об этом есть: «Выпал день не счастья, а покоя, // Счастье с беспокойством сплетено». То есть счастье не бывает в покое, счастье как раз в движении, в достижении чего-то.