Книжный на левом берегу Сены
Шрифт:
В тот самый момент, хотя в лавке стояли покой и тишина, если не считать тихого сопения Тедди у ее ног, рамка с одной из страниц Уитмена, присланных ей матерью к открытию лавки на улице Дюпюитрена, вдруг сорвалась со стены и рухнула на пол. Стекло, защищавшее автограф поэта, с громким звоном разбилось.
Разбуженный Тедди тревожно залаял. А Пэдди даже не дернулся.
Что это, если не знак, о котором она просила?
Спасибо, мама.
— Чудно, — сказала Сильвия и немедленно почувствовала, как растворяется душивший ее изнутри ком. — Пускай Джойс заполучит свою драгоценную книгу. Передайте ему поздравления с Рождеством.
Часть 4. 1933–1936
Я
И что я принимаю, то примете вы,
Ибо каждый атом, принадлежащий мне, принадлежит и вам
.
Уолт Уитмен. Песнь о себе (перевод Корнея Чуковского)
Глава 26
— С Днем благодарения, — пожелал всем муж Карлотты Джеймс Бриггс, поднимая бокал бордо в их светлой солнечной квартире в Шестнадцатом округе, где Сильвия с Адриенной последние три года отмечали этот американский праздник, с тех пор как любимая подруга детства Сильвии Карлотта Уэллс решилась все-таки выйти замуж. И как мудро она поступила, что дождалась солидной партии. Джеймс оказался чудесным парнем, он любил жизнь и умел ей радоваться, к тому же, вопреки всем конвульсиям рынка, сумел сохранить свое немалое состояние. Он был начитан, любил театр и путешествия, и они с Карлоттой решили поселиться в Париже — к радости Сильвии, ведь столько ее любимых друзей-американцев собирались уезжать из Франции.
Карлотта всегда обожала День благодарения и даже в Париже умудрилась отыскать правильные ингредиенты для традиционной фаршированной индейки и других праздничных угощений. Адриенна, всегда приветствовавшая возможность отведать новые блюда, тоже полюбила этот день за его жизнеутверждающий настрой на вкусную еду и чувство благодарности. Она с радостью отмечала американский праздник и специально для него готовила подчеркнуто французский вариант сладкого картофеля, взбитого со сливочным маслом и коричневым сахаром так, что больше напоминал мусс. Из традиционных американских блюд она больше всего любила тыквенный пирог, хотя никогда не предлагала испечь его самой, — и это был наивысший комплимент кулинарному мастерству Карлотты.
— Возблагодарим же Кентукки за то, что он стал тридцать третьим штатом, решившим ратифицировать Двадцать первую поправку, — закончил Джеймс свой тост, и над столом поплыл мелодичный звон сдвинутых бокалов.
— Сколько еще штатов должны присоединиться, чтобы закон был принят? — поинтересовалась Адриенна.
— Еще три, тогда общее число достигнет тридцати шести, — ответила Карлотта. — Что даст две трети от нынешних сорока восьми штатов США.
— Слышал, что следующей будет Пенсильвания, —
— И тогда абсурду под названием Великий эксперимент придет конец, — подхватила Сильвия.
— Разумеется. Просто ужасно, сколько народу поумирало из-за этого необдуманного скоропалительного запрета, — мрачно заметил Джеймс.
— Преклоняюсь перед вашей страной за саму попытку претворить в жизнь столь высокий идеал, — сказала Адриенна, — даже если ничего не получилось. А теперь и за готовность признать ошибочность решения… такое и человеку-то дается ох как непросто, что уж говорить о целой стране.
— Вы великая защитница Америки, — с теплотой отозвался Джеймс. — И почти внушили мне желание снова там поселиться, но тогда мы будем вдали от вас.
— Между прочим, Киприан на полном серьезе предлагала нам переехать в Калифорнию, — со смехом сказала Сильвия.
— Но не раньше, чем мы тоже туда вернемся! А мы об этом даже не помышляем! — предостерегающе заявила Карлотта.
— Тебе не о чем волноваться, — уверила ее Сильвия. — Наш дом — Франция. За последние пару десятков лет моя нога ни разу не ступала на землю Америки.
Сильвия вспомнила свой давнишний разговор с Киприан, когда та подбивала ее навестить семью в США, но с тех пор, как не стало матери, а Карлотта переселилась в Париж… всякое желание пересечь океан бесследно улетучилось.
— По мне, Калифорния звучит так же экзотически, как Китай! — воскликнула Адриенна.
— Что-что, «Трамплин на тот свет»? — делано удивился Джеймс, намекая на недавний очерк Эдмунда Уилсона о Сан-Диего, занимавшем первое место в стране по числу самоубийств. Сильвия тоже прочитала его, что заставило ее новыми глазами взглянуть на поступок Элинор. Пасадена, в конце концов, не так-то далеко от Сан-Диего. Неужели торгашеский дух и надменная красота пустынных пейзажей и правда странным образом наводят человека на мысль свести счеты с жизнью?
— Ах, мой дорогой, сколько в тебе этого восточного снобизма, — проворковала Карлотта, с любовью погладив плечо мужа.
— Я и есть сноб, — отозвался Джеймс и поцеловал ее в губы.
Сильвия отвела взгляд в сторону от милующейся пары и от Адриенны тоже. После длительного — слишком длительного — сексуального воздержания они с Адриенной в последнее время старались чаще любить друг друга, но что-то в их паре разладилось. Их ласкам не хватало прежней непринужденности и трепетного восторга, они уже не приносили удовлетворения, как раньше, в молодые годы. Сильвия никак не могла понять почему. Ведь после стольких лет вместе интимная близость должна была по крайней мере удовлетворять обеих. Казалось, плотские потребности Адриенны изменились, и Сильвия уже не знала, чем ублажать подругу; интуиция подсказывала ей, что Адриенна, наверное, не прочь попробовать что-то новое, но сама Сильвия не имела ни сил, ни склонности к экспериментам. Правда, невралгия куда меньше досаждала ей, зато усилились мигрени, и в последнее время ее месячные тянулись чуть ли не неделями, из-за чего она испытывала слабость и сонливость. Лучшим противоядием от этой напасти по-прежнему были прогулки на свежем воздухе, работа в саду и колка дров в Ле Дезере или Рокфуэне.
Но сегодня Сильвия не желала думать о своих горестях. Сегодня она хотела наслаждаться дружбой и с детства знакомыми блюдами.
— Ты ждешь нового решения суда в Америке? — Вопрос Карлотты вырвал Сильвию из грустных дум.
— Да, — встрепенулась она, — судья Вулси недавно слушал дело «Улисса» и взял неделю на размышление.
— Вулси — достойный человек, — сказал Джеймс. — Я слушал курс его лекций в Колумбийском университете. И еще тогда восхищался, как непредвзято и либерально он мыслит, и при этом без капли безразличия. Он вынесет правильное решение.