Кнопка Возврата

Гаёхо Михаил

Куггук-Кургурак, он, шерстью покрытый, говорит им свое Тихое Слово.

Кто услышал Слово, у него кровь застыла в жилах.

Кто услышал Слово, у него мозг костей растаял.

Кто услышал, пал на лицо свое перед Куггук-Красным Камнем.

Кто услышал, принес Кургурак-Черному Камню плоды и коренья.

Ургх, - говорит Куггук-Кургурак, Красный и Черный Камень.

Не берет он плоды и коренья, Куггук-Кургурак, Красный и Черный Камень.

Хочет Куггук-Кургурак теплого мяса, чтобы наесться.

Сладкого

мозга костей он хочет, чтобы напиться.

Куггук-Кургурак, он, шерстью покрытый, второй раз говорит свое Тихое Слово.

Кто услышал Слово, у него кровь застыла в жилах.

Кто услышал Слово, у него мозг костей растаял.

Кто услышал, приносит Куггук-Красному Камню младенца мужского пола,

Он приносит Кургурак-Черному Камню младенца, рожденного летом.

Кто услышал, разрезает младенцу чрево, разнимает кости.

Кто услышал, вынимает младенца сердце и печень.

Ургх, - говорит Куггук-Кургурак, Красный и Черный Камень.

Ургх, - говорит Куггук-Кургурак, он берет подношенье.

Он, Куггук, Красный Камень, ест досыта теплого мяса.

Он, Кургурак, Черный Камень, сладкого мозга костей пьет вволю.

Он, Куггук-Кургурак, Хозяин Тихого Слова.

Ургх. Ургх. Ургх.

***

Снова зазвонил телефон.

– Извини, - сказал Уткин в трубку.
– Что-то случилось со связью. А теперь слышно?

– Слышно.

– У меня сейчас медсестра. Укол делает, - сказал Уткин.

– Укол куда?
– поинтересовался Мясоедов.

– Куда надо. Не тебе ж одному болеть.

– Куда надо - это в жопу?

– В жопу, в жопу. И всё. Так что зайду к тебе дня через три, ладно?
– добавил Уткин.

– Ладно, - легко согласился Мясоедов.
– Через два я сам к тебе зайду. Привет медсестре.

Два дня - это почти ничего, подумал Уткин. Но что-нибудь может произойти и за два дня. Мало ли что. Он налил себе коньяку и выпил. Закусил шоколадкой.

Было грустно. За окном снова пошел дождь. Уткин заварил лекарственного чаю, отметив, что запас пакетиков подходит к концу. Выпил, закусил шоколадкой. Стало веселей. Но с Золушкой все равно получилось нескладно. Может, еще вернется за своей туфелькой? Или нет, не вернется. Золушки не возвращаются.

Представим, что человек с красной кнопкой в кармане открывает ящик с котом Шредингера. Кот находился в ящике около часа, и к моменту открытия он пребывает в размытом состоянии: на 50 процентов жив, на 50 - мертв. Но изменим условия эксперимента: пусть механизм умерщвления в ящике работает только первые полчаса. После этого состояние кота не меняется: живой кот остается живым, мертвый - мертвым.

Если человек видит, что кот мертв, он нажимает красную кнопку, возвращая время на пять секунд назад.

И здесь могут быть два подхода. Первый и наиболее естественный: в последние

полчаса состояние кота не меняется. Звонок прозвенел, чудеса кончились. Если кот жив, то он жив, если мертв, то - мертв. Поэтому сколько раз человек ни будет нажимать кнопку, кот остается мертвым.

***

Без особой надежды Уткин решил обратиться к красной кнопке. Ну, совсем без надежды. Глупо было считать, что девушка Маша каким-то образом материализуется по ту сторону двери. Но глупо не значит - невозможно. Все-таки взял в руку гаджет. "Если не будет звонка в дверь, нажму кнопку". И звонок раздался. Уткин бросился открывать.

За дверью стоял хмурый человек с загипсованной ногой - тот самый, которого он встретил утром по дороге к Мясоедову. Уткин тряхнул головой, прогоняя видение, и перед ним предстал тоже хмурый сосед Виталий из квартиры напротив. Люди бывают удивительно похожи друг на друга.

– Нога болит, - сказал Виталий. Он сказал "нога", словно собирался сказать "душа".

– Это не горе, - сказал Уткин.

– Не горе, - вздохнул Виталий печально глядя на Уткина своими маленькими голубыми глазками.

Как таракан, подумал Уткин, прямо как таракан, и нажатием кнопки ("Не уйдет - нажму") отправил Виталия обратно. Закрыл за ним дверь. Через минуту открыл, выглянул. Виталия не было.

Конкретнее нужно формулировать. Звонок в дверь - это мало ли кто может оказаться за дверью. Есть и еще соседи кроме Виталия. Звонок в домофон? Ждать голоса из домофона? Но Золушка и домофон - две вещи несовместные, представлялось Уткину.

Он спустился по лестнице. Положил под уличную дверь дощечку, чтобы не закрывалась.

Вернувшись, глянул в окно.

Время позднее, но время не помеха для случая. Кажется, что делать человеку на улице среди ночи, но какая-то вероятность есть - вот один человек идет, вот другой. Мужчина или женщина - не разобрать. Значит, с какой-то вероятностью может быть и Золушка. А дальше проще. С какой-то вероятностью она подойдет к дому, с какой-то вероятностью поднимется по лестнице. Что-нибудь такое может прийти ей в голову, почему нет?

Уткин встал около двери. Зафиксировал защелку замка. Услышав звонок, нужно успеть открыть за пару секунд. Левой рукой открыть, а правая будет на кнопке.

Уткин сосредоточился. Вдохнул. Выдохнул. Задержал дыхание.

Ничего не произошло из того, что он хотел, чтобы произошло.

Резко и сильно заболела голова. Тошнота подступила к горлу. Уткин присел на корточки, повалился на бок и лег на спину, вытянув ноги. Стало легче.

Неужели я захотел уж совсем невозможного, думал он, глядя в потолок.

В дверь осторожно постучали.

– Открыто, - крикнул Уткин.

Виталий, это опять был всего лишь Виталий, вошел.

– А нога болит, - сказал он, сверху вниз глядя на Уткина.