Кносское проклятие
Шрифт:
Несколько секунд я постоял в тишине, глядя на спящую Агафью. Ее волосы разметались по подушке, рот был полуоткрыт, и внезапно я ощутил трепетную нежность к ней. Зачем уходить сейчас? Она расстроится, увидев, что я не остался с ней…
Снизу раздался чуть слышный шорох. Звук донесся с первого этажа, как будто там кто-то ходил.
Кто это? Мне вдруг пришло в голову, что я даже не спросил, есть ли у Агафьи муж. А почему бы и нет? Такая красивая молодая женщина наверняка имеет если не мужа, то возлюбленного. Глупо предполагать, что всю жизнь она сидела здесь и
Так это муж? Но тогда он сейчас поднимется — и будет жуткий скандал. Причем скандал — это мягко сказано. Уж мне ли, частному детективу, не знать, чем зачастую заканчиваются подобные ночные встречи.
Нет, этого допустить нельзя! Не хватало еще впутаться в какую-нибудь историю!
Агафья спала, и я не стал ее будить. В любом случае действовать следовало самому и самому принимать решение. Причем немедленное.
Как здорово, что я вовремя проснулся! Слава Богу, где-то в животе у меня есть механизм, который сигнализирует об опасности. Или же я просто проснулся от звука шагов, только не осознал этого?
Схватить брюки и рубашку, разбросанные по полу, не составило труда, и через несколько секунд я был готов. Выходить через дверь нельзя: внизу я рискую наткнуться на того, с кем встречаться не желаю. Несколько часов назад, войдя следом за Агафьей в дом, я был слишком увлечен ею и не особенно обращал внимание на расположение комнат и лестниц.
Метнувшись к окну, я оценил высоту, а заодно и рельеф стены дома. Прыгать высоковато, но если сначала встать вот на этот карниз, а затем спуститься вниз еще на метр…
Окно выходило в садик, а уже через два метра находилась бетонная стена соседнего дома. Внизу — посыпанная гравием дорожка. Яркая луна стояла высоко в небе, свободном от облаков, и хорошо освещала окрестности.
Одним рывком я перебросил тело через подоконник и повис на руках. Нащупав ногами карниз, я встал на него и посмотрел вниз — там виднелся какой-то уступ.
Самым глупым в данной ситуации было бы упасть и сломать ногу. Вся моя миссия в этом случае пойдет к черту, да и вообще: что за несолидное поведение. Прилетел на Крит для того лишь, чтобы в первую же ночь покалечиться, вылезая из окна случайной любовницы.
Несколько мгновений я медлил, затем стал спускаться. К счастью, дом был современной постройки, с массой различных выступающих частей — это особенность критской архитектуры. Весьма удачная особенность для лиц, избегающих общения с мужьями…
На последнем этапе, правда, я все-таки сорвался и полетел вниз, но падать было уже невысоко. Ударился правым боком и рукой о гравий, но сумел вскочить на ноги и побежал по дорожке к воротам.
Во дворе перед домом стояла машина Агафьи, которую она показала мне, когда мы вошли, — крошечная «опель-тигра». Металлические ворота звякнули, и я выскользнул на безлюдную улицу. В свете фонаря я увидел припаркованную у тротуара длинную черную машину.
Не оглядываясь, я бросился бежать по улице в ту сторону, где, по моим наблюдениям, должен был остаться мой отель.
Выспаться мне так и не пришлось. Я был страшно зол на
— Ты — кобель, Олег! — бранил я себя. — Настоящий кобель, причем сорвавшийся с цепи. Ты повел себя как мальчишка на каникулах!
Приехал по важному делу на Крит и в первый же вечер завел интрижку, потащился к незнакомой женщине домой, забыв об осторожности. Чуть было не вляпался в историю и не испортил все дело. Вот и поручай после этого таким, как я, важные дела.
Правда, настроение у меня все равно было хорошее. Как-никак я провел ночь с великолепной девушкой и по воле судьбы и собственного безрассудства внезапно прервал затянувшийся на два года сексуальный пост, уже давно тяготивший меня. Как после этого не радоваться и не ощущать подъема сил?
— Ты будешь наказан, Олег — строго сказал я, глядя в зеркало на небритое усталое лицо. — Спать ты не ляжешь, на это не осталось времени. Любишь кататься — люби и саночки возить. Ночью в постели с прекрасной и ненасытной женщиной ты был очень даже хорош. Теперь посмотрим, насколько хорош ты будешь с утра за рулем автомобиля.
Около часа я сидел в номере, разложив перед собой фотографии, и готовился к предстоящему дню. Фотографий было три: Димис Лигурис и две близкие ему женщины — мать и любимая девушка, изображения которых прислал мне Константинос.
«Девушку зовут Евдокия Канделаки, — писал мне заказчик. — Она живет в деревне Сарандаки, это недалеко от Маллии, в горах. Оттуда же родом и моя бывшая жена Анастасия — мать Димиса».
На обеих фотографиях женщины были совсем молодые, и если бы Константинос не подписал их, возлюбленную Димиса и его мать легко можно было бы перепутать. Ясно было, что господин Лигурис прислал снимок бывшей супруги, который у него имелся, очень давний.
«Мы расстались с Анастасией через год после рождения Димиса, — написал он в сопроводительном письме. — И с тех пор я ни разу не видел ее и очень мало знаю о ее жизни. Знаю лишь, что Анастасия вернулась в деревню, откуда она родом».
Видимо, снимок, на котором была запечатлена бывшая жена Лигуриса, сделали еще до рождения Димиса, потому что Анастасия выглядела совсем юной. Что-то в ее облике показалось мне смутно знакомым, но я тотчас отогнал от себя эту дурацкую мысль…
«Красивые женщины живут в Греции, — невольно подумал я, взяв в руки фото Евдокии. — Конечно, сам Димис был хорош собой, но и женщины просто как на подбор».
При мысли о красивых женщинах передо мной сразу возник облик Агафьи. Хорошо бы вернуться сегодня к вечеру и, может быть, встретиться с ней снова. Вот только нужно заранее выяснить, чьи это шаги были внизу…
Тщательно побрившись и приняв душ, я спустился в ресторан. Мне предстоял долгий и трудный день, так что следовало хорошо позавтракать. Впрочем, если бы я представлял себе, насколько день будет трудным, я заодно съел бы и обед с ужином…
Когда после сосисок настал черед йогурта и я, стоя с тарелкой у раздаточного стола, прикидывал, каких именно фруктов туда добавить для вкуса, в кармане заверещал мобильник.