Княгиня Ольга
Шрифт:
А как все выстроилось в чинный ряд, княгиня Ольга собралась покинуть стольный град по первому санному пути. Но за день до отъезда случилось непредвиденное, что выбило Ольгу из привычной колеи дел. Пришла к ней утром боярыня Павла, Святослава привела, который всегда просыпался ни свет ни заря. Пока Ольга ласкала сына, Павла и спросила:
— Матушка княгиня, ты помнишь, как покидала Изборск, когда за тобой приехал жених?
— В кои веки то было! — удивилась княгиня.
— Да было же! И стоял в день твоего отъезда неподалеку отрок Егор. И он в тот же день покинул Изборск
— Не морочь мне голову, Павла. Не сама ли приводила того Егора, коего я велела выгнать
— Было такое, матушка.
— И чего он хочет, говори, с чем пришла? — расчесывая своим гребнем льняные волосы сына, потребовала Ольга.
— И скажу. Просит тебя с поклоном сей муж зрелый, дабы ты взяла его в свою челядь в Изборскую землю.
— Сей муж — священник в чуждом мне храме. Тебе сие ведомо? — строго спросила княгиня.
— Ведомо, матушка. Я близ храма встретилась с ним. Да что с того, ежели ему родителей, как и нам с тобой, почтить надо.
— И что же ты сказала ему, что я возьму его?
— А как же, матушка, сказала, сказала, — зачастила Павла, — Да ведомо мне, что у тебя доброе и отзывчивое сердце.
— Не льсти. Я злая и недобрая женщина. Я злопамятна. И помню, как Григорий унизил меня оскорблением. Такое не прощают.
— И, полно, матушка, ты сама твердишь, что правдой ни унизить, ни оскорбить нельзя. Правда, она чище воды, хотя и горькая, как ты говоришь.
Прижав сына к груди, перебирая его волосы, Ольга задумалась. Павла сказала ей то, что она сама утверждала. Но что же мешало ей сойтись ближе с Григорием? Ведь в детстве он так был любезен ей. И как поняла Ольга, препятствие оказалось одно: их разная вера. Она — язычница, он — христианин. Что могло быть у них близкое? Ничего, кроме землячества. Только отчуждение. И тут Ольга поправила себя — ее отчуждение. Он же, похоже, никогда не чуждался ее, язычницы. Он ведь любил ее, вспомнила Ольга, и вера его не мешала тому. И тогда, когда она видела его в последний раз и велела отрокам выгнать из гридницы, у этого раба Божьего в глазах светилась нежность. Хотя слова его и были горькими. И Ольга смягчилась. «Чего уж, растоплю лед… Да пусть увидит, что я не только жестока, но и справедлива».
Павла стояла напротив, она видела душевное борение Ольги, и, когда исчезли строгие складки на переносице, она поняла, что княгиня готова проявить к Григорию милость. Сама же Павла смотрела на Ольгу с пронзительной любовью, и княгине даже стало неловко. «Почему она готова сгореть на костре за меня? Ничего не понимаю». И сказала тихо, почти шепотом:
— Пусть собирается в путь. Распорядись, чтобы коней и сани для него приготовили.
Павла прослезилась. Она торопливо смахнула ладонью слезы и молча покинула опочивальню. А Ольга еще долго была какая-то рассеянная и дольше обычного занималась с сыном. И не было желания идти к трапезе. Сквозь дымку лет она всматривалась в далекое прошлое, во все, что было связано с Егоршей, и ей показалось, что в ту пору, там, в Изборске, Егорша принес ей много отрадных дней.
И подошло время отъезда. Княгиня Ольга, оставив сына на попечение воеводы Асмуда, взяла с собой Павлу, нескольких бояр и в сопровождении дружины покинула Киев до самой весны…
Княгиня Ольга ехала медленно, в городах останавливалась на несколько дней. Вначале на Белгородской земле, потом на Смоленской и Полоцкой землях она установила места сбора дани, утвердила на них погосты и тиунов к ним приставила. Ольга размерила по землям княжеские ловища разного зверя и пернатой дичи, по рекам — грани лова рыбы. Так же степенно, обстоятельно все исполняя, княгиня уходила все дальше в северные земли и наконец достигла родной Псковщины. Да прежде
— Они не были верующими во Христа, но жили по-христиански. Никогда и никого не обидели, не обделили милосердием и человеколюбием.
Ольга в эти минуты пристально смотрела на Григория, на его обнаженную голову, и не заметила ни одного сивого волоса в густых прядях, не было седых волос ни в бороде, ни в усах. И голубые глаза его были еще по — детски ясные, а на лице лишь две глубокие морщины пролегли от крыльев прямого и красивого носа к кончикам губ. «Надо же, он моложе меня», — мелькнуло у Ольги. И вспыхнуло давно забытое: «Да люб же он мне тоже был. Помню в свои девять весен я вздыхала о нем, Егорше, подушку ласкала, словно это и не подушка, а его лицо. А он? Вижу, вижу! И по сей день любит меня!»
Изборская земля теперь не была удельной. И князя в Изборске не было, а правил городом и уездом посадник Влас, поставленный в свое время князем Игорем. И жил он с семьей в палатах князей Изборских, где родилась Ольга. В первый же день приезда княгини Влас освободил палаты и не появлялся в них, пока княгиня не уехала в Псков. Ольга была благодарна Власу. И все дни пребывания в городе она чувствовала себя дома как в далекую пору детства. Два дня было в доме шумно, потому как Ольга устроила званый пир для всех местных вельмож, торговых людей и мастеров, кои строили ладьи для Игоревой флотилии. На том пиру Ольга проявила к изборцам милость и избавила их еще на три года от дани и повинностей. Изборцы от души крикнули: «Слава великой княгине! Слава нашей матушке!»
Хорошо погостила Ольга в родном Изборске, да пора было ехать в Псков. До него от Изборска рукой подать. Молодой город, поднявшийся на берегах реки Великой, прирастал палатами, крепкими домами, торговыми амбарами по берегу реки. И мост через реку Великую горожане начали строить, да туго с деньгами было. И Ольга выдала из своей казны денег, наказала, чтобы все они были за трачены на возведение моста. Опять же Ольга установила погосты, кои объединяли несколько деревень. Уставы сбора дани зачитала на городском вече, тиунов и приемщиков назначила. С тем и покинула Псков, взяла путь на Новгород, где не была уже лет двадцать.
Новгородцы встретили княгиню Ольгу ласково — все-таки внучка князя Гостомысла. На просторном холме, где было капище богов, горожане устроили в честь великой княгини гулянье, похожее на пир. Новгород был обязан князю Игорю и княгине Ольге многими милостями. Город и земля Новгородская платили стольному граду Киеву дань по своему усмотрению и разумению: сколько рука даст. Да не скупились, и Киев не был в обиде на новгородцев. Не убавились городу милости и после смерти князя Игоря. Княгиня Ольга высоко чтила родной город князя Игоря.
На третий день по приезду великой княгини новгородцы собрались на вече. Да попросили гостью рассказать, какие — такие уставы утверждала Ольга для праведной жизни россиян. Ольга не поскупилась и все рассказала новгородцам об уставах, о дани, оброках и повинностях, о погостах, становищах и ловищах.
И вече единодушно согласилось, что Ольгины уставы хороши и не задушат русичей тягостью, но милосердны.
— Благодарим тебя, великая княгиня, от всей земли русской, — воздал честь Ольге от имени вече новгородский посадник — воевода и боярин Мистиша.