Княгиня Ренессанса
Шрифт:
На пороге своего мученичества она почему-то вспомнила стихотворение, некогда сочиненное Франциском I:
Как зверь безумный, пущенный на волю,Я, вспомнив время, проведенное с тобою,Усну спокойным сном: да упокойся с миром!Губы ее еще шептали в экстазе последние слова, когда она от неожиданности вскрикнула. Рука одного из наемников схватила ее за волосы. Ей было так больно, что Зефирина от
На пороге смерти она увидела Фульвио.
– Фуль… – начала было она произносить его имя. Вторая рука наемника тут же обрушилась на ее губы.
С вытаращенными глазами Зефирина ясно различала склонившегося над ней князя Фарнелло. Ее неприятно поразило, что он одет в мундир испанского наемника. Фульвио снял с лица привычную черную повязку. Первый раз Зефирина видела лицо князя без повязки, с навеки пустой глазницей. Но даже такой он оставался красивым.
На чистом испанском языке с кастильским выговором Фульвио объявил:
– Капитану Эррера нужна блондинка, вот приказ, сержант!
Офицер подошел к алтарю. Он явно колебался. Стоящие в очереди мужчины перешептывались:
– Ну, чего мы тут ждем! Я и так уже на пределе.
– Поторопимся, сержант… капитан Эррера не любит ждать.
Держась высокомерно, Фульвио приказал Зефирине встать. Сержант в растерянности разглядывал пергамент, который ему протянул Фульвио.
«Лишь бы этот дикарь не умел читать», – с тревогой подумал Фульвио.
На другом конце Сикстинской капеллы стоял Паоло, готовый в случае необходимости кинуться на выручку хозяину. Оруженосец приметил в толпе Карлотту.
Восковая печать действительно принадлежала капитану Эррера, тому самому, который охранял Франциска I в Пиццигеттоне.
– При… каз, – с трудом прочитал сержант.
– …прислать мне в замок Святого Ангела женщину с белокурыми волосами. Они очень редко встречаются! – закончил князь, читая приказ через плечо сержанта.
Подняв голову в шлеме, он добавил со смехом и неприличным жестом, обращаясь к солдатам:
– Мне и самому нравится эта бабенка с кудрявым пушком… ну да что там, надо сделать приятное капитану. Ладно, я вижу, у вас тут есть еще, с кем облегчиться. Да здравствует капитан Эррера, у которого хвост так раскалился, что даже воды Тибра не остудят его!
Пошлые слова Фульвио понравились солдатам. Ландскнехты разразились хохотом. Два дикаря уже тащили новую жертву вместо Зефирины.
Фульвио набросил на плечи Зефирине свой черный плащ ландскнехта. Не теряя времени, он грубо поволок ее к выходу.
– Давай пошевеливайся, иди, позабавь нашего капитана…
Паоло тем временем прихватил Карлотту.
– Послушайте, друзья! – крикнул Фульвио, оглянувшись. – Наш эскадрон осадил крепость, в которой спряталась эта папистская сволочь… я не шучу! Так что мы там недолго позабавимся с вашей брюнеткой и очень скоро пришлем вам ее обратно, братишки.
Не
Фульвио и Паоло вскочили в седла, затем подхватили и посадили перед собой женщин. Они выехали на площадь перед собором святого Петра, освещенную множеством костров, и отсюда, сопровождаемые Цезарем, пустили в галоп.
И хорошо сделали, потому что один, более грамотный, чем остальные, солдат прочел подлинное послание капитана Эрреры, послание, которое Фульвио выкрал из сумки убитого им фельдъегеря, ехавшего по улице без охраны. В нем говорилось:
«Приказываю немедленно прибыть к главному штабу всем кавалеристам. На рассвете начнется наступление на замок Святого Ангела».
– Догоните их! Хватайте! Это шпионы! Это переодетые паписты! – заорал сержант.
Лошади Фульвио и Паоло мчались, перескакивая через трупы замученных. Не обращая внимания на стрельбу, которую лютеране открыли по ним из арбалетов и аркебуз, Фульвио и Паоло стремительно направлялись к темным окраинам города.
«Он любит меня… любит, раз так рисковал из-за меня», – думала Зефирина, находясь в полубредовом состоянии.
Обнаженная, закутанная в чужой плащ, с головой, склонившейся на плечо Фульвио, она в забытьи уносилась все дальше и дальше от страшной римской бойни.
Глава XXIII
АГРИППА КОРНЕЛИУС НЕТТЕСГЕЙМСКИЙ
Облокотившись на подоконник того, что осталось от дворца Фарнелло, донья Гермина, подобно Нерону, смотрела на полыхавшие в Риме пожары.
Освещенное четырьмя свечами, тело коннетабля де Бурбона лежало в пустой комнате на походной кровати.
Смерть его совершенно не огорчила донью Гермину. Напротив, она даже испытала облегчение. Ведь это она сулила герцогу златые годы и прочие чудеса, чего Карл V никогда бы не выполнил…
Бурбон раздражал ее своей слабостью, доверчивостью. Да что там говорить, он был просто тряпкой в энергичных руках доньи Гермины. Она слышала от перепуганных лютеран, что герцога убил под стенами Борго белокурый ангел… женщина…
Некоторые из воинов называли даже имя этой женщины, имя княгини Фарнелло.
«Она… если только это она, я прикажу изрубить ее живую на куски».
Ничто не могло противостоять донье Гермине! Ни мужчины, ни короли, ни император Карл V, который, она это знала, слегка побаивался ее, ни, разумеется, ее собственный муж, этот жалкий глупец Роже де Багатель, превращенный ею в марионетку и наверняка ждущий ее, словно покорная овечка, в Валь-де-Луар. Нет, ничто не в силах противиться ей, кроме этой ненавистной рыжей дряни, ее падчерицы Зефирины. Донья Гермина подозревала, что ее соперница пользуется какой-то магией. Вполне возможно, ей покровительствовал не менее могущественный мастер, чем гениальный немецкий некромант Агриппа Корннелиус Неттесгеймский.